Всю ночь грохотал несмолкаемо гром,
И падали молний зигзаги;
Над степью, спалённую знойным лучом,
Повеяло свежестью влаги.
И всюду остались следы на заре
Грозы пробежавшей, недавней;
Перистое облако всё в серебре
Горит над руинами Явне.
И, ярко горя на траве, на ветвях,
Трепещут росинки, как слёзы,
Сквозные и влажные, нежась в лучах,
Жемчужины сыплют мимозы…
Зиждительный трепет весны молодой
Везде пробежал по деревьям;
Как столп фимиама, дымок голубой
Встаёт над арабским кочевьем.
Без устали долго один я бреду
Цветами засыпанным лугом…
Вот пахарь проводит свою борозду.
Он молча шагает за плугом.
Всё сонно и тихо. Ни звука в дали,
В тиши просветлённой и алой,
Лишь слышатся вздохи взрыхлённой земли,
И лязг беспощадный металла,
Когда разрезается им целина
И рвутся цветы им и злаки —
Плуг водит по тёмной земле письмена,
Таинственно-странные знаки…
Как горный орёл, вдохновенно-сильна,
Душа воспарила к высотам, —
Я долго на эти гляжу письмена,
Родным орошённые потом…
Несут они весть о грядущей поре,
Как вещее слово пророка,
О новой, занявшейся пышно заре
На небе потухшем Востока…
