Проблема в том, что поколение iP не выбирает такую работу. Мы занимаемся тем, что требует интенсивной работы, выходящей за пределы стандартного 8-и часового дня. Мы не хотим приходить на работу и делать на ней тоже, что мы делали вчера и позавчера, и что нам придется продолжать завтра. Мы хотим свободы и азарта, хотим неопределенности. Пусть это будет проект или часть проекта, пусть начальник будит нас в три часа ночи и ломает нам планы на выходные, пусть отсутствие сна в течение нескольких дней становится нормой.
Вершиной того, чего может достигнуть представитель поколения iP до того, как он превратиться во что-то принципиально иное – это стать помощником какого-нибудь важного человека. Это именно то занятие, в котором может реализоваться и наш интерес к проектам, и наша подставная праздность, и наше стремление нарушить правила. Да, в социальные лифты поодиночке нас не пускают, но никто не помешает нам подняться, если рядом нас сопровождает человек, едущий на верхний этаж к себе на работу. И взамен мы будем отвечать на звонки в любое время суток, заказывать начальнику билеты, ездить на переговоры, подбирать съемную квартиру в Париже или искать крем для обуви за тысячу евро. Кто-то даже будет спать с ним или с его супругой. Все это даже не столько из-за денег, сколько из-за той прекрасной панорамы, которая открывается нам с верхнего этажа.
Наше поколение оказалось пред непростым выбором: нажать на газ или ударить по тормозам. Мы как пассажиры поезда, несущегося с огромной скоростью навстречу пропасти. Ты можешь ехать в СВ или в общем вагоне – впереди все равно пропасть…
Нам дали хорошую машину, указали дорогу, пусть ухабистую, но гораздо более длинную, чем дорога, по которой прошли наши предшественники. И в конце этой дороги нас поджидает пропасть. Вернее впереди мы видим лишь туман, создающий некоторую иллюзию светлого будущего, но дорога за ним совершенно определенно заканчивается ничем. Нам даже точно известна длина этой дороги – от четырех до шести лет, в зависимости от того, где мы учимся. Некоторые из нас настолько не хотят узнать, что скрывает этот туман, что будут продлевать свой путь снова и снова, заканчивая аспирантуру или получая степени PhD. Где одна степень, там и другая.
Работа для нас попросту не предусмотрена. Нет советского распределения – по нему многие вздыхают, но я скорее рад тому, что оно уже в прошлом. Нет рабочих мест, которые бы соответствовали той специальности, свидетельство о получении которой мы приобретаем в конце пути. Больше половины, а по некоторым оценкам вообще абсолютное большинство выпускников пойдут работать не по специальности. И столкновение с рынком труда будет страшным, мы все боимся его, хотя, возможно, и не говорим об этом напрямую. Неопределенность пугает.
Некоторые из нас предполагают, что в конце пути нас ждет не пропасть, а стена. В этом случае нужно лишь пристегнуться и набрать скорости – возможно, нам удастся ее пробить, а уж за ней-то нас и ждет светлое будущее. Я даже готов согласиться с тем, что за туманом неопределенности нас ждет потенциально преодолимое препятствие. Проблема в том, что нас к нему не готовят, мы даже не знаем, что это за препятствие, и потому воспринимаем его как пропасть.
– Почему ты получаешь второе высшее образование? – спрашиваю я у своего знакомого, который потратил на высшее образование более шести лет.
– Я просто не знаю, что мне делать с первым. Да и вообще не знаю, что мне делать, – честно отвечает мне знакомый.
– А что будет, когда ты получишь второй диплом? – интересуюсь я.
– Не знаю, я уже шесть лет ничего не знаю о будущем…
Я знаю, что таких, как мой знакомый, в нашей стране немало. Кто-то даже устраивается на работу, но все равно не понимает, куда он движется. Продолжая метафору с машиной, я сказал бы, что они нажали на тормоза и либо вообще остановились, либо с небольшой скоростью продолжили свое движение в тумане.
Очень многие талантливые молодые люди попадают в ловушку инерции. Дело в том, что вплоть до получения диплома о высшем образовании у нас фактически не было никакой возможности для самореализации вне стен учебных заведений. Талант мог найти себя в спорте, единицы начинали работу, но абсолютное большинство талантливых людей было способно лишь на одну вещь – получать хорошие оценки: в школе, в вузе, в науке. Преодолевая препятствия за препятствием, курс за курсом, конкурс за конкурсом мы снова и снова доказывали себе, что чего-то стоим в этой жизни. Есть очень большой соблазн продолжить делать это и дальше, особенно потому, что тебе еще и начинают платить… Но скажем себе «стоп». В какой-то момент произошла невидимая подмена. Университет – это более не единственное место, где талантливый человек может найти себе применение. Более того, иногда это совсем не то место, где нужно оставаться. Часть людей просто должна набраться храбрости и бежать.
