— Добро пожаловать домой, миссис Рафферти! — сказал Чейз с улыбкой. — Я думаю, мне стоит самому показать тебе дом, чтобы ты знала, где что находиться, — продолжал он как ни в чем не бывало. Неужели этого мужчину вообще ничем нельзя пронять? — А потом мы поужинаем.
Чейз взял Фэй за руку и повел по комнатам. По правде говоря, она была рада его предложению осмотреть дом. Ей нужно прийти в себя и отвлечься от того, что произошло минуту назад.
В гостиной стоял кожаный диван и такие же кресла, а также большой стол из черного Дерева. Обилие темных тонов компенсировали светлые ковры, картины на стенах и большие пуховые подушки. Блестящие дубовые полы гармонировали со стенами, которые были светлее на несколько оттенков. Остальные комнаты поразили Фэй ничуть не меньше.
Кухня была отделана белоснежным кафелем и выходила с одной стороны в столовую, а с другой — в жилую комнату, откуда сквозь стеклянные двери можно выйти на веранду. Насколько Фэй помнила, почти из любой комнаты можно выйти на эту веранду, а затем прямо во внутренний дворик, который тянется вдоль всей задней стены дома. Дворик больше похож на ухоженный сад с раскидистыми деревьями и шикарными клумбами.
Красота и яркость имения Чейза ослепила Фэй, и она вдруг с грустью осознала, каким унылым и одиноким кажется ее собственный дом по сравнению со всем этим великолепием. Фэй снова испытала чувство вины, и ей ужасно захотелось вернуться домой.
Даже если не считать недавнего поцелуя, после того как Чейз провел Фэй по гостевым комнатам, она поняла: ее шансы на то, что он предложит ей одну из этих комнат, совсем невелики. Каждая из них находится слишком далеко от его спальни. Пожалуй, все-таки лучше, если они станут спать вместе. Не стоит давать слугам и работникам ранчо повод для сплетен.
Только теперь Фэй полностью осознала, насколько важны для Чейза семья и дом. Мужчина вроде него может заключить брак, исходя только из удобства, но он вряд ли когда-нибудь смирится с идеей спать с женой в разных комнатах и вообще жить двумя отдельными друг от друга жизнями.
Беспокойство Фэй все нарастало. Они наконец дошли до комнат, в которых, по всей видимости, им предстояло жить, и Фэй окончательно осознала, что ждет ее в последующие месяцы и годы замужней жизни. Ее взору предстала гостиная с белым кожаным диваном и огромная ванна, которая легко могла вместить одновременно и мужа и жену. Каждая деталь, начиная от ванны на двоих и заканчивая двойной раковиной, говорила о постоянной близости супругов и их совместном времяпрепровождении.
Первоначальная идея брака, основанного только на бизнесе и не допускающего ничего личного, таяла на глазах.
— Я думаю, нам уже пора приступить к ужину, — произнес Чейз и повел Фэй через гостиную к дверям веранды.
Они подошли к маленькому столику, накрытому белоснежной скатертью, и сердце Фэй замерло. Напротив массивного подсвечника с уже горящими свечами стоял в вазе огромный букет алых роз. Стол был сервирован фарфором тончайшей работы, а в центре стоял маленький свадебный торт, украшенный крошечными женихом и невестой. Рядом с букетом в ведерке со льдом возвышалась бутылка шампанского, и как только Чейз усадил Фэй за стол, он сразу же открыл бутылку и разлил шампанское по бокалам. Он поднял свой бокал, Фэй, следуя за ним, тоже подняла свой. Ее рука дрожала, но Чейз, слава богу, этого не заметил.
— За начало совместной жизни! — провозгласил он, придвигая свой бокал к бокалу Фэй. — Если ты хочешь что-то добавить, то вполне можешь сделать это сейчас.
Что она могла сказать? Надеюсь, я смогу уехать домой завтра, если не сегодня ночью?
— Ты… здорово все приготовил, — выкрутилась Фэй, все же не сумев скрыть свое мрачное настроение. Она быстро глотнула шампанского, надеясь, что это поставит точку в процедуре поднятия тостов. Сделав слишком большой глоток, она закашлялась.
Чейз как будто и этого не заметил. Он быстро плеснул Фэй в бокал еще шампанского, затем снял салфетки с тарелок, открывая взгляду тушеные овощи и говяжьи медальоны под каким-то темным соусом. Фэй казалось: она слишком изнервничалась, чтобы съесть много, но еда была восхитительной, и она быстро уговорила всю свою порцию.
