Не попить ли, кстати, ее крови?..
Чесотка даже нашарил на поясе нож, но потом рука его бессильно опустилась. Нет, до того, чтобы прирезать племянницу, он еще не докатился. Пока что он ушел черт знает куда от развалин этого поганого челнока, в котором даже воды не было, не то что рации, дошел сам, а также допер на себе Мэгги, у которой шляпы не было, и потому она повязала себе на голову куцый платок в розовых зайчиках.
Подумать только, как далеко может зайти человек на двух здоровых ногах!
И зачем, спрашивается?
Надо было помирать прямо у челнока. А не напрягаться попусту.
Да, так он и сделает.
Сядет, где стоит, и будет ждать, когда солнце доконает его.
Чесотка обернулся.
Колодец оказался на месте. Сволочь.
Более того: неподалеку от колодца в нагретом мареве зыбко просматривались развалины какого-то сооружения — по всему выходило, что некогда тут стоял дом, и теперь к солнцу тянулись лишь отдельные столбы да неровный кусок стены.
Ну ладно.
Джейсон содрал с себя замшевую жилетку, уронил на голову Мэгги Мэй, а сам, устало загребая песок сапогами, двинулся к колодцу. Не торопясь и ни на что особенно не надеясь.
В отличие от канистр с питьевой водой, колодец убегать не стал, а, как и положено нормальному предмету, когда к нему приближаются, стал увеличиваться в размерах, и вскоре Чесотка положил подрагивающую руку на его неровный бетонный бок.
Бетон оказался вполне реален. Хороший, но траченный временем пенобетон из самых дешевых. Уже неплохо. Джейсон обнадежился и потянул руку к крышке. Настала пора убедиться, что в колодце нет воды.
Рядом, где-то за правым плечом, раздалось противное гудение — явно враждебное, и Чесотка, инстинктивно выдернув из кобуры хорошую пятнадцатизарядную пушку по имени «шварц-550», обернулся, но равновесия не удержал и грохнулся бы на спину, коли бы не колодец.
Шагах в десяти от него стоял высокий господин, в белом с головы и до ног — просторное одеяние скрывало его фигуру, а широкий капюшон оставлял открытой лишь темно-красную квадратную бороду. Зато очень хорошо был виден алый лазерный меч, дрожавший в нагретом воздухе в правой руке господина.
Джедай какой-то.
Тебя еще не хватало.
Чесотка перегревшимся мозгом прикинул, сколько раз успеет продырявить мужика с лазерным мечом даже из того незавидного положения, в котором находился: неудобно привалившись к колодцу.
Выходило, что половину магазина «шварца» он выпустит совершенно не напрягаясь. И скорее всего — попадет.
Поэтому Чесотка ничего делать не стал — все равно сил не было, — но лишь ухватил покрепче пушку и принялся ждать, хотя с гораздо большим удовольствием нырнул бы в колодец, погрузился в его благодатные воды, плескался бы и нырял в них бездумно до полного изнеможения, а потом, упившись водою, довольным мешком с кирпичами пошел бы ко дну…
Но тут в тылу у джедая из-за обвалившейся стенки вышел низенький китаец на кривых ножках и сказал…
Мэгги Мэй была девушкой с принципами.
Родители ее непозволительно рано покинули этот блистающий мир — угробились на своей супер-пупер-гипер-и-даже-меганавороченной яхте во время очередной регаты от Сатурна и до планеты под скромным названием Нинурта в черт-те знает какой звездной системе. Мэгги это было все равно, плевать ей было на все эти идиотские планеты, а еще больше плевать ей было на звезды, космос и прочую невесомость, потому что Мэгги тащилась от Земли и ее прибамбасов, огромных многоэтажных мегаполисов, незаметно переходивших один в другой, от смрада чудовищных людских скоплений и от своих друзей, таких же, как и она, терра-хиппи, честью для себя почитавших никогда не ступать на палубы звездолетов.
Так и кочевали они — теплая компания из трех девиц и троих юношей, один из которых уже давно перевалил за все разумные для бездумного порхания возрастные рамки, но держался в счастливом состоянии за счет имплантированных в мозги всяких хитрых микросхем, — перемещались из одного веселого местечка в другое, слушали там и сям хаоцзильную,[1] и даже очень хаоцзильную, прямо кул в кубе, музыку, познавали разнообразие одинаковых мест и разность обманчиво привычных напитков, покуривая по дороге зулу, ставшую в последнее время очень модной — главным образом, благодаря прошедшему-таки в Сенате закону о выведении зулы за рамки нелегальных наркотических средств, — и вот где-то в Шанхакине, в одноместном боксе самой дешевой слип-гостиницы с ограниченными удобствами, Мэгги настигло официальное уведомление о том, что папа и мама превратились в крупную космическую пыль в районе такой-то, тамадэ,
