Услышав шаги, Кувшин обернулся и насмешливо скривил губы:
— А-а, это вы, заморыши.
Друзья проглотили оскорбление молча. И, похоже, это тронуло Кувшина. Не чурбан же он в конце концов.
Сегодня решили учиться брассу. Андрей и Василь все движения усваивали быстро, что приводило водяного в искреннее изумление. Потом пробежка, гимнастические упражнения, прыжки в воду. Кувшин был неутомим, да и Василь с Андреем нисколько не уставали. Напротив, они возвращались домой с таким ощущением, будто за спиной у них выросли крылья. А ложась спать, чувствовали, что их загорелые тела пахнут солнцем, озерной водой и камышами. Утром вновь спешили к озеру, хотя Кувшин был все так же насмешлив, привередлив и кормил одной лишь кашей.
Подкралась осень. Отцветали поля, улетела на юг певунья иволга и словно оставила свой золотистый наряд на листьях березняка. Андрей и Василь купались и в холодной воде. Но когда берега к утру покрылись однажды хрустким ледком, пришла печальная пора расставаться со своенравным, но полюбившимся водяным.
— До свидания, Кувшин! До следующего лета! — ребята то и дело оборачивались и с грустью махали руками.
Любимый с детства тополь-бормотун шумел, а Василь вслушивался в несмолкаемый говор листвы с сожалением и грустью: ничего таинственного он уже не ждал. Он не дошкольник и не первоклашка. Через год, закончив десятый класс, станет взрослым и с детским ощущением мира пора расставаться. Неужели навсегда?
Налетел короткий ливень и умчался с дробным перестуком, а Василь побежал навстречу вышедшему из-за тучки солнцу. Там за рощей паслись кони, тот самый опытный табун. К счастью, сегодня дежурил знакомый ученый-пастух.
— Дядя Антон, разреши проехаться на Орленке.
— Ладно, так и быть, — кивнул профессор. — Только будь внимателен: похоже, Орленок на грани чего то нового. Первый кандидат в хронорысаки…
— Не занесет же он меня в другую эпоху.
— Да нет, пока, думаю, не занесет.
Шагах в двадцати паслись кони. Среди них красавец редкой масти — белой с голубым отливом. Заметив Василя, он поднял голову и навострил уши.
— Орленок, ко мне, — тихо позвал юноша. Но конь услышал, подлетел снежным вихрем и положил голову на плечо Василя.
— Вижу, что вы большие друзья, — рассмеялся ученый-пастух. — Только недолго, ладно?
Василь вскочил на Орленка, и в тот же миг ветер засвистел в его ушах, чудо-грива прохладным белым пламенем плескалась, щекотала плечи и уши. Промелькнул тополь-бормотун, потом табунок обыкновенных, или, как выражается дядя Антон, «диких» лошадей.
Орленок легко взял препятствие — довольно высокий кустарник, доказав, что летать могут не только птицы. Но в лес вошел чутким, осторожным шагом. Минут через двадцать деревья расступились, и Василя ослепил блеск искрившегося озера. Сквозь камыши юноша разглядел петушиный гребень рыжих волос, и ему стало не по себе: бедный Кувшин! Как он давно не навещал его.
С чувством раскаяния Василь подъехал и соскочил на землю. Кувшин обернулся, хмурым взглядом смерил юношу и, скривив губы, процедил)
— Предатель.
— Ты неправ, Кувшин, — возразил Василь. — Сам понимаешь, что я не малыш и нам пора расставаться. Через год закончу школу, получу знак зрелости. В этом будет и твоя заслуга.
— Знак зрелости… В прошлом году Андрей получил знак и забыл… Не приходит. Но ему я прощаю: он стал чемпионом мира по плаванию. Моя выучка! А ты?
— Я занимаюсь конным спортом.
— Кони, — брюзжал Кувшин. — Променять меня на каких-то четвероногих. Тьфу!
Но расстались они по-доброму. Василь помахал водяному рукой, словно собственному детству — ушло, уплыло, растаяло, как дым в небесах… Он тронул коня и хотел было повернуть обратно. Но проскакал немного я почувствовал, что впервые по-настоящему слился с этим теплым, живым, почти разумным существом. Будто стали они единым организмом.
— Лети, Орленок! Вперед!! — воскликнул Василь.
Конь помчался стремительнее обычного. Едва касаясь ногами земли, Орленок стлался, как белая птица на бреющем полете. Травы гнулись под ним и вихрем проносились кусты. И вдруг начались странные вещи: дни и ночи мелькали мгновенно, а солнце летало с востока на запад подобно метеору с раскаленным хвостом. «Уж не выскочил ли Орленок на дорогу времени, — подумал Василь. — Нет, нет!.. Чепуха!» Но когда конь влетел в беззвучную мглу с проплывающими мимо тенями, юноша испугался.
