Он просто не мог поверить, что все это происходит с ним, и был убежден, что возник антигитлеровский мятеж. Он был уверен, что фюрер скоро соберет штурмовиков и освободит его. И когда его поставили у стенки, вызвал кривые усмешки у расстреливавших его эсэсовцев, крикнув перед смертью: «Хайль Гитлер!» [25, с. 256].
48. «Совесть — тысяча свидетелей» («consientia mille testes»). Ненужных
Первый рейх. «К народу и к самим стенам отечества он (Нерон. — Б. П., Е. П.) не ведал жалости. Когда кто-то сказал в разговоре «Когда умру, пускай земля огнем горит» (предполагаемый стих из утраченной трагедии Еврипида. — Б. П., Е. П.). «Нет, — прервал его Нерон, — пока живу!» И он этого достиг. Он поджег Рим настолько открыто, что многие консулярии ловили у себя во дворах его слуг с факелами и паклей, но не осмеливались их трогать… На этот пожар он смотрел с Мецентовой башни, наслаждаясь, по его собственным словам, великолепным пламенем, и в торжественном одеянии пел «Крушение Трои» [97, с. 164].
Второй рейх. «При пытках предписывалось не проливать крови и не лишать жизни обвиняемого, ибо это противоречило христианским догматам. В противном случае инквизитору, производившему допрос, предъявлялось обвинение в нарушении установленных норм. Тогда ему надлежало получить отпущение грехов из рук кого-нибудь из своих духовных собратьев; и инквизиторы были — ради облегчения для них этой процедуры и освобождения от каких-либо опасений за последствия— наделены правом отпускать грехи друг другув подобных случаях» (ты — мне, я — тебе; ворон ворону глаз не выклюнет, если только тот — не белая ворона. — Б. П., Е. П.) [89, с. 124].
Третий рейх. Из высказываний Адольфа Гитлера, застенографированных его личным секретарем Германом Раушнингом:
— «Видит Бог — мои люди — не ангелы(курсив — Б. П., Е. П.), но от них этого и не требуется. Они — ландскнехты, и должны оставаться ландскнехтами. Мне не нужны святоши и моралисты. Я не подглядываю за личной жизнью моих людей(курсив — Б. П., Е. П.) потому что и сам не хотел бы, чтобы кто-то копался в моей личной жизни» (не удивительно, принимая во внимание некоторые факты его биографии, например, загадочное самоубийство 18 сентября 1931 года Гели Раубаль — племянницы и по совместительству — любовницы Адольфа Гитлера сразу же после того, как обнаружилось, что она беременна[62, с. 280, 287, 290, 291]) [86, с. 85];
— «Мне нужны люди, которые хватают крепко и бьют, не раздумывая. И какое мне дело, если при этом они успевают кое-чем поживиться» [86, с. 85].
Люди фюрера прекрасно поняли своего фюрера…
— «В полдень 24 июня 1942 года из пардубицкого отделения гестапо по Хрудимскому шоссе в Лежаки выехали почти все сотрудники. А с ними третий запасной батальон шутцполиции из Колина.
Однако прежде, чем они добрались до места, адъютанту Далюге гауптштурмфюреру Клукгочну был вручен срочный пакет для господина протектора от К. Г. Франка:
«St. S. IV. C. — Прага, 24 июня 1942 года. Вручить немедленно!
Группенфюрер СС Франк согласен с предложенным отчетом для печати и разрешает сообщить, что поселок Лежаки состоит из восьми домов, в которых живет 14 мужчин и 14 женщин, а также семеро детей. Принято решение о надлежащем использовании имущества и собственности жителей поселка».
Франк возвратил проект сообщения, которое должно быть опубликовано 25 июня 1942 ода в протекторатной прессе. На проекте зеленым карандашом острым почерком надпись, сделанная Франком: «Согласен, 24.6.42. Ф.»
Сообщение, с проектом которого Франк согласен еще до того, как пламя охватило первые крыши домиков(курсив — Б. П., Е. П.), было кратким: «24 июня поселок Лежаки у Лоуков (вблизи Хрудима) был сровнян с землей. Все взрослое население, согласно законам(курсив — Б. П., Е. П.) военного времени(кто сделал это время военным? — Б. П., Е. П.) расстреляно.
Жители Лежаков укрывали чешских(чехи на чешской земле укрывают чехов — это ли не преступление! — Б. П., Е. П.) агентов-парашютистов, сыгравших основную роль в подготовке покушения на обергруппенфюрера СС Гейдриха. Они пытались спасти их от преследования полиции. Член протекторатного жандармского корпуса, в ведении которого находился поселок, опасаясь ареста, покончил жизнь самоубийством».
