Кандидаты в трибуны поклялись домогаться избрания с тем, чтобы Катон был их судьей. Каждый из них вручил ему 500000 сестерциев» [111, с. 281].
— «Помпей сделал своего не блещущего способностями друга Афрания консулом, пригласив вождей триб в свои сады и там заплатив им за нужное поведение на выборах» [32, с. 144].
— «Для того, чтобы финансировать кандидатов, занималось так много денег, что избирательные кампании подняли процентную ставку до восьми процентов в месяц.
Суды, которыми теперь завладели сенаторы(курсив — Б. П., Е. П.), состязались в коррумпированности с избирательными пунктами. Клятвы как свидетельства утратили всякую ценность; лжесвидетельство стало таким же обычным явлением, как и взяточничество(курсив — Б. П., Е. П.). Марк Мессала, обвиненный в подкупе избирателей в ходе выборов в консулы (53 год до н. э.), был единогласно оправдан, хотя даже его друзья признавали, что он виновен» [32, с. 144].
— Цицерон: «К суду за подкуп избирателей привлечены все, кто домогается консульства: Меммий привлек Домиция; Квинт Ануций… — Меммия(курсив — Б. П., Е. П.), Квинт Помпей — Мессалу; Триарий — Скавра. Поднят больной вопрос, ибо обнаруживается или гибель людей, или гибель законов.
Примиряются… чтобы суд не состоялся. Дело, видимо, идет к междувластию. Консулы жаждут, чтобы комиции состоялись; обвиняемые не хотят этого, особенно Меммий, рассчитывающий, что с приездом Цезаря он будет консулом; однако мнение о нем удивительно неблагоприятное. Избрание Домиция и Мессалы, видимо, обеспечено» (тех, которые привлечены к суду за подкуп избирателей, см. выше. — Б. П., Е. П.) [110, с. 296].
«Простодушный и бедный человек может быть обвинен в любом преступлении, которого он не совершал, и непременно будет осужден» (курсив — Б. П., Е. П.) [32, с. 144].
— «Лентул Сура, оправданный с перевесом в два голоса, оплакивал свои чрезмерные расходы, так как ему пришлось подкупать на одного судью больше, чем было необходимо» [32, с 144].
— «Когда Цезарь прибыл в качестве проконсула в Дальнюю Испанию в шестьдесят первом году до н. э., он был должен 7500000 долларов; по возвращении в шестидесятом году он расплатился со всеми кредиторами одним махом. Цицерон же считал себя щепетильно честным человеком; за год своего губернаторства в Киликии он сделал только 110 тысяч долларов, и его письма полны восторгов по поводу собственной умеренности.
Помпей привез из тех же мест 11200000 долларов, внесенных в казну, и помимо этих денег у него осталось еще 21000000 долларов для себя и своих друзей.
Цезарь овладел буквально бессчетными миллионами во время галльской кампании. За полководцами приходили публиканы, собиравшие с народа суммы вдвое большие, чем отправлялись в Рим» [32, с. 144].
— «Нарцисс и Паллант были превосходными исполнителями, полагавшими, что их жалованье не соответствует их заслугам. Чтобы компенсировать разницу, они продавали государственные посты(курсив — Б. П., Е. П.), запугиваниями вымогали взятки и выдвигали обвинения против тех, чьим имуществом хотели завладеть.
Нарцисс владел состоянием в 400000000 сестерциев; Паллант был достоин жалости, так как располагал лишь тремястами миллионами» [32, с. 294].
— «Сенат запретил своим членам принимать участие в финансовых и коммерческих операциях, но и надменные аристократы, каким был Помпей, и «святые», каким был Брут, обходили этот закон, действуя через посредников.
Оплаченные и неоплаченные проценты по займам, сделанным в городах Малой Азии для удовлетворения притязаний Суллы в 84-м году до н. э. разбухли так, что они вшестеро превышали первоначальную сумму. Для того, чтобы выполнить обязательства по этому долгу, общины распродавали свои строения и статуи, а родители продавали своих детей в рабство, иначе несостоятельных должников ожидало одно наказание — дыба.
Сулла вознаградил сына тем, что позволил ему скупать по минимальным ценам имущество проскрибированных.
Таким же способом Красс (поддержавший во время гражданской войны 82-го — 83-го годов Суллу. — Б. П., Е. П.) приобрел сотни особняков и доходных домов, которые сдавал внаем за большие деньги. Он купил государственные рудники, когда Сулла решил их денационализировать. Вскоре он умножил свое состояние с 7000000 до 170000000 сестерциев (25500000) долларов — сумма, сопоставимая с ежегодным доходом государственной казны» [32, с. 145–146].
