31. Оказывай милости своим жертвам
Первый рейх. По приказу Нерона Сенека (его воспитатель в отроческом возрасте будущего императора) был приговорен к смерти за участие в заговоре, к которому тот не имел никакого отношения. Сенеке была оказана величайшая милость: самому выбрать себе способ казни и самому ее осуществить. Сенека принял смерть, вскрыв себе вены [99, с. 5, 7].
Второй рейх. Инквизитор веры — Великий Августин из Тагаста: «Неужели спокойствие смерти хуже, чем распутство заблуждений?» Согласно концепции инквизиции смертная казнь еретика — это акт милосердия [89, с 17–18].
— Если осужденный инквизицией, будучи уже на костре, делал признание, отступая перед душевными и физическими муками, доминиканец подавал знак, и экзекутор подбегал к костру и быстро душил осужденного [89, с. 203].
— «Видала де Урансо подвергли допросу. Под пытками у него стремились выведать имена его сообщников. В конечном итоге инквизиторы пообещали проявить милосердие, если Урансо назовет остальных.
За такую цену несчастный гасконец согласился говорить.
Когда Урансо потребовал обещанного милосердия, ему объявили, что милосердие будет выражаться в том, что ему не отрубят руки — как большинству других — перед тем, как его повесить» (курсив — Б. П., Е. П.) [89, с. 179].
Третий рейх. Своему бывшему начальнику-командиру (с 1919 г.) Эрнсту Рему, ставшему впоследствии «ненужным другом», Адольф Гитлер оказал неслыханную милость: приказал передать тому в тюремную камеру пистолет, чтобы тот застрелился [25, с. 254–255].
— Из письма бригадефюрера СС Глюкса начальникам концлагерей от 27 апреля 1943 года: «Рейхсфюрер СС и начальник германской полиции решили после консультаций, что в будущем только больные умопомешательством могут быть отобраны для акции «14Ф13» медицинскими комиссиями, отобранными для этой цели.
Все другие (туберкулезные, лежачие больные) освобождаются от этой акции(Вы уже догадались, какой? — Б. П., Е. П.). Заключенные, которые находятся в постели по болезни, должны также выполнять подходящую для них работу» [75, с. 130].
32. Опирайся на мерзавцев, жизнь и смерть которых — в твоих руках
Первый рейх. «Некий Макрон сам толкнул свою жену на связь с Калигулой с тем, чтобы втереться к тому в еще большее доверие, а Калигула охотно принял предложенный сценарий, поскольку посчитал, что поддержка Макрона ему не помешает. Когда впоследствии Калигула решил от Макрона избавиться, он обвинил его в сводничестве» [2, с. 82].
— «Он (Веспасиан. — Б. П., Е. П.) без колебаний продавал должности соискателям и оправдания подсудимым — невиновным и виновным, без разбору; самых хищных чиновников он нарочно продвигал на все более и более высокие места, чтобы дать им нажиться, а потом засудить (при этом имущество осужденных — конфисковать, естественно, в свою пользу. — Б. П., Е. П.), — говорили, что он пользуется ими, как губкой — сухим дает намокнуть, а мокрые выжимает» [94, с. 259].
Второй рейх. «Фердинанд и Изабелла (король и королева Кастилии. — Б. П., Е. П.) даровали чиновникам различные прерогативы и привилегии(курсив — Б. П., Е. П.). Эти льготы увеличили их число чудовищным и неприличным образом: были города, где привилегированных чиновников было больше, чем обычных жителей» [60, с. 204–205].
— Из «Directorium Inquisitorum»: «Инквизитору следует использовать сообщника обвиняемого или уважаемого им человека, который должен добиваться доверия к себе, для чего может часто беседовать с подследственным, пытаясь выудить у него тайное. Если понадобится, этот человек может выдать себя за члена той же еретической секты, чтобы уговорить узника отречься от заблуждений и во всем признаться инквизитору» [89, с. 146].
— «9 часов 30 минут утра 23 мая 1498-го года. Флоренция. Центральная площадь. Эшафот. На нем — суетящиеся фигуры палачей, и застывшие в неподвижном ожидании — казнимых: Джироламо Савонаролы, Фра Сильвестро и Фра Доменико. К куче горючих материалов, предназначенных для сжигания пока еще живых — Учителя и двух его учеников, пробирается копошащаяся масса, «издавая проклятья и неприличные крики и выражая чрезвычайное удовольствие от предстоящего зрелища, похожая скорее на зверей, чем на людей. То были, по большей части, арестанты из тюрем, куда предшествующие магистраты заключили их за различные преступления и откуда настоящая Синьория выпустила их за то, что они, по их словам, питали ненависть к Савонароле и его приверженцам» [12, с. 182]…
