Король (Карл IX. — Б. П., Е. П.), его мать (Екатерина Медичи. — Б. П., Е. П.), герцог анжуйский вместе с несколькими членами тайного совета уже находились на одном из балконов Лувра. Они явились сюда, чтобы посмотреть на начало резни, для которой все уже было приготовлено. Между важнейшими членами католической знати были распределены городские кварталы. Гизам достался адмирал (Гаспар Колиньи. — Б. П., Е. П.) и гугенотская знать, жившая подле Лувра; герцогу Монпансье(да, да, тому самому, в честь которого впоследствии были названы сосательные конфетки — леденцы в жестяных коробочках. — Б. П., Е. П.) — самый Лувр.
Солдаты были поставлены под ружье. Вдоль Сены, по улицам, около жилища адмирала, согласно приказу короля(курсив — Б. П., Е. П.), был расставлен отряд из 1200 стрелков. Марселю, городскому голове, позванному в Лувр, король сам, лично, в присутствии своей матери, Гизов и итальянцев, дал приказ вооружить горожан(курсив — Б. П., Е. П.). Городские ворота должны быть заперты, лодки — прикреплены цепями к берегу реки, артиллерия — стоять наготове на Гревской площади. При звуке набатного колокола все должны быть готовы. Горожане с ружьями в руках, с белым платком на руке и таким же крестом на шляпе должны выйти на улицу. Все окна осветить, на улицах зажечь факелы.
К часу ночи все приготовления были завершены. Приказ короля о вооружении горожан, разосланный по всем кварталам и конфрериям Парижа, был исполнен во всей точности» [59, с. 2–3].
«Громадно было число жертв. В одном Париже воля короля погубила более десяти тысяч человек, а во всей Франции гугеноты насчитали до ста тысяч убитых своих собратьев» [59, с. 8].
«Но король не решился сразу взять на себя ответственность за совершение «великого дела» (уничтожение гугенотов. — Б. П., Е. П.). 24-го августа он разослал повсюду, к губернаторам, мерам и консулам городов, к иностранным дворам письма, в которых заявлялось, что несчастье(курсив — Б. П., Е. П.), случившееся в Париже, произошло вследствие возбужденного Гизами (вот, оказывается, кто виноват в учиненной резне! — Б. П., Е. П.) волнений в народе. Он «умыл руки» в совершении столь «плачевного» события» [59, с. 9].
Третий рейх. Из «последнего слова» Юлиуса Штрейхера — гауляйтера Франконии, заместителя генерал-губернатора польской территории, генерала войск СА [72, с. 152] на Нюрнбергском процессе: «Господа судьи, в начале этого процесса господин председатель спросил меня, не считаю ли я себя виновным в предъявленных мне обвинениях. Я ответил на этот вопрос отрицательно. Проведенный процесс и представленные доказательства показали правильность моего ответа. Установлено, что, во-первых, массовые убийства все были произведены по приказу главы государства Адольфа Гитлера(курсив — Б. П., Е. П.); во-вторых, проведение массовых убийств происходило без ведома немецкого народа, в совершенной секретности, причем проводилось это рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером(курсив — Б. П., Е. П.)…
Если я и участвовал в каких-то мероприятиях, то их приказал проводить Геббельс (курсив — Б. П., Е. П.)» [76, с. 281].
Как видим, действительно, какой может быть спрос с маленького генерал-губернатора оккупированной не такой уж большой страны?
То ли дело — Альфред Розенберг — рейхсминистр всехоккупированных территорий, имперский руководитель НСДАП по вопросам идеологии и внешней политики, генерал войск не только СА, но и СС [73, с. 145–146]!
Однако оказывается, и он ни в чем не виноват. В своем заключительном слове на Нюрнбергском процессе Розенберг произносит следующее: «Вскрытая здесь на процессе практика германского государственного руководства в период войны была совершенно отличной от моей точки зрения. Адольф Гитлер(благо — покойник, а с покойника какой спрос? Главное — не встанет и не отомстит. — Б. П., Е. П.) все в большей степени приближал к себе таких лиц, которые были не моими товарищами, а моими противниками(еще немного, и выяснилось бы, что рейхсминистр оккупированных территорий являлся активным антифашистом. — Б. П., Е. П.). Об их пагубном влиянии я хочу немного сказать.
