«На Агриппу (так звали мать Нерона. — Б. П., Е. П.) была обрушена свинцовая кровля каюты, но ее задержали высокие стенки ложа; раздвинуть же дно корабля не удалось: корабль только накренился, и Агриппа с сопровождавшей ее Ацерронией упали в воду. Ацеррония стала в ужасе кричать, и ее забили веслами. Агриппа молчала (несомненно, уже догадавшись, кому она обязана своим вечерним купанием. — Б. П., Е. П.) и ей удалось уплыть и с рыбачьей лодкой добраться до Бавл.
Убил ее тот же Аникет, который построил такой неудачный корабль» [97, с. 324].
«Остаток ночи он (Нерон. — Б. П., Е. П.) провел без сна, с великим трепетом ожидая исхода предприятия. А когда он узнал, что все вышло иначе, что она ускользнула вплавь (имея такого сыночка, чему хочешь научишься. — Б. П., Е. П.), и когда ее отпущенник Луций Агерм радостно принес Нерону весть, что она жива и невредима, тогда он, не в силах ничего придумать, велел незаметно подбросить Агерму кинжал, потом схватить его и связать как подосланного убийцу, а свою мать умертвить, как будто она, уличенная в преступлении (попытке убить своего сына — римского императора Нерона. — Б. П., Е. П.) сама наложила на себя руки» [97, с. 162].
Второй рейх. «Александр VI (папа римский. — Б. П., Е. П.) никогда ничего другого не делал, как только обманывал людей, никогда ни о чем другом не думал и всегда находил кого-нибудь, с кем можно было это проделать. Никогда не было человека, который убеждал бы с такой силой, утверждал бы что-нибудь с большими клятвами и меньше соблюдал их; одному ему всегда удавались любые обманы, потому что он хорошо знал мир с этой стороны» [63, с. 85].
Третий рейх. Отбывая срок заключения в ландсбергской тюрьме с первого апреля (история иногда любит пошутить) 1924 года, Адольф Гитлер написал свой первый (он же — последний) опус под названием «Mein Kampf» («Моя борьба»).
Судьба этого творения со скрупулезной точностью повторила судьбу своего творца: от полной безвестности и иронических насмешек, сопровождавших появление на людях и того, и другого, до бешенной популярности, откуда — к проклятью и забвенью.
Накануне Второй мировой войны и в ее начале в Третьем рейхе вступающим в брак вручался подарочный экземпляр «Mein Kampf» как заменитель Библии для каждого чистокровного и правоверного арийца.
О заразительности примеров подобного рода свидетельствует тот факт, что обожатель Гитлера — Салаши, присвоивший 20 ноября 1944 года себе звание «немецетвесто» — «вождя нации» вместе с объединением для себя должностей главы венгерского государства и главы венгерского правительства [107, с. 266–267], как и Гитлер, распорядился, чтобы каждая чета новобрачных, бракосочетающихся в Венгрии, получала экземпляр его, Салаши, автобиографии в качестве свадебного подарка и чтобы ни один офицер или правительственный чиновник не получал назначение на должность без сдачи экзамена на знание ее текста» [107, с. 268].
Смерть популярности автобиографии фюрера наступила чуть раньше смерти ее автора.
Однако, пролежавшая в склепе забвения, «Mein Kampf» представляет и сейчас вполне определенный интерес. Например, такой пассаж: «…чем чудовищнее солжешь, тем скорее тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большей лжи, нежели маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они, пожалуй, постесняются. Большая ложь даже просто не придет им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь, на слишком уж бессовестное извращение фактов. И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что все-таки здесь есть доля истины… Солги только посильней — что-нибудь от твоей лжи и останется» [21, с. 20].
7. Вырви из себя все чувства, кроме выгоды и опасности
Первый рейх. «Мужчины выбирали себе жен таким образом, чтобы получить богатое приданое или завязать выгодные родственные отношения.
Сулла убедил Помпея расстаться с первой женой и жениться на Эмили, своей падчерице, которая в то время была замужем и имела ребенка. Империя, ворчал Катон, превратилась в одно большое брачное агентство. Как только прежняя жена становилась бесполезной для дальнейшего продвижения, муж начинал присматривать себе другую жену, которая позволила бы ему подняться на ступеньку выше по лестнице карьеры или богатства» [32, с. 149].
