Господин Министр лениво взял у него несколько измятых бумажек.
"Я, шеф разведки Томпсон, - гласила одна из них, - Признаюсь товарищу Штирлицу, что совершал нехорошие вещи против русских и планировал терракты в Советском Союзе. Вот. Подпись неразборчива"
Господин Министр похолодел и расстегнул воротник рубашки. Он бросил бумажки на стол и выскочил из кабинета в поисках Томпсона. Тот стоял у дверей кабинета.
- Где Штирлиц? - яростно завопил господин Министр.
- Нет Штирлица, - сказал Томпсон. - В Москву убег...
Господин Министр опустился на пол у двери и принялся стонать.
- Ничего, - ободряюще сказал Томпсон, садясь рядом с ним. - Мы им еще Карибский кризис устроим... Только это строго между нами.
Эпилог - А не пора ли нам смыться в Крым побалдеть? - Никита Сергеевич задорно посмотрел на свою новую секретаршу с пышным задом и облизнулся.
- Пора, Никита Сергеич, - секретарша усмехнулась.
- Напиши записку в ЦеКа, и поехали, - Никита Сергеевич неожиданно схватил ее за одну из выдающихся подробностей и стал радостно тискать. Секретарша не сопротивлялась и довольно хихикала. Она написала записку, и Никита Сергеевич подписал ее:
"16 мая 1964 года. Н. Хрущев."
А за окном проехала телега с молоком и танк, расписанный цветочками.
***
... А Штирлиц спал. Ему снилось русское поле с березками, снились ему голые девки, и он смотрел на них совершенно не из-за кустов. Сейчас он спит, но ровно через полчаса проснется, и у Центра опять найдется для него новое задание.
КАК ШТИРЛИЦА ЖЕНИЛИ
ВСТУПЛЕНИЕ
Куранты на Спасской башне пробили полночь. По затемненной Красной площади прошлепал караул. Одиноко сидящая на куполе Собора Василия Блаженного ворона со скуки каркнула пару раз и, сунув голову под крыло, уснула.
Ночная мгла накрыла Кремль и всю притихшую столицу.
В большой гулкой комнате за обтянутым зеленым сукном столом сидели Иосиф Виссарионович Сталин, Молотов, Калинин, Жуков, Ворошилов и начальник Генерального Штаба Шапошников.
Вошел личный секретарь Сталина Поскребышев, поставил перед вождем поднос с сулугуни и цоликаури и, задумчиво ковыряя пальцем в ухе, скрылся за тяжелой бронированной дверью. Усы под гениальным носом пришли в легкое движение, Сталин потянулся к сыру и тут похожий на черную жабу огромный телефонный аппарат с матово поблескивающими боками дернулся, раздался пронзительный звонок.
Иосиф Виссарионович неодобрительно поморщился, отложил в сторону карты, снял трубку и буркнул:
- Ну?
Сидящие за столом деятели притихли. Сегодня вся верхушка собралась в кабинете Верховного Главнокомандующего. Играли в дурака. Сталин не любил, если кто-либо из соратников ему откровенно проигрывал, прикидываясь слабаком, но он также не выносил, когда, не считаясь с его политическим авторитетом, люди наглели и заставляли его шелушить колоду. Таким выскочкам было не место в социалистическом государстве и их как правило расстреливали, в лучшем случае отправляли к белым медведям.
Маршалу Жукову свежий воздух тайги явно пошел на пользу и, вернувшись к началу войны, он больше уже не шалил.
Но были раньше и неисправимые товарищи вроде Тухачевского и Блюхера, по-хамски повесившие отцу народов на погоны шестерки. О них теперь если кто и вспоминал, то далеко не в лучших выражениях.
Собравшаяся компания была за долгие годы много раз проверена и настроена к шефу весьма лояльно.
Сталин, попыхивая трубкой, молча внимал голосу, шуршащему из трубки. Звонил начальник контрразведки. Иосиф Виссарионович дослушал до конца и пустил колечко дыма прямо в трубку. В трубке послышался осторожный кашель. Передайте товарищу Исаеву... - не спеша произнес Сталин, - Что в успехе операции... Доверенной ему... Заинтересовано не только Политбюро... Но и весь советский народ... Особенно на фронте...
Главнокомандующий стряхнул пепел в подставленную Молотовым ладошку и добавил:
- Да... И не забудьте его поздравить от нашего имени... Ви знаете, с чем...
Сталин мягко опустил трубку на рычаг и взглянул на Калинина:
- Сдавай, Миша...
ГЛАВА 1
Раскаленное солнце, утомившись за долгое дневное путешествие по знойному летнему небу, с наслаждением шлепнулось в прохладные воды Боденского озера. Двое - плюгавый старикашка в покосившемся пенсне и одетый в черный эсэсовский мундир мужчина средних лет - ласково щурясь на заворачивающий к закату день, попивали из трехлитровой банки целебное после вчерашнего, хотя и подозрительно мутное, пиво.
