- Нет, брат Штирлиц, нельзя тебе пока к бабам, - сказал Хрущев. Штилиц обреченно вздохнул. - Без тебя родине х...
В общем, нехорошо будет. Так что езжай в США, вренд...
Вредн...
В общем, вдренняйся в ихние загнившие ряды и будь там нашим шпионом. А то смотри, у нас длинные руки, - и Никита Сергеевич важно вытянул толстую, короткую волосатую руку. На рукаве был четкий отпечаток губной помады, а на руке синела татуировка "Не забуду родное село".
- А к бабам когда? - спросил Штирлиц.
- Я скажу, когда можно будет.
Штилиц повернулся на каблуках и пошел к двери.
- А у вас еще микрофон, - сказал он, и парагвайский шпион оглох от треска.
"Классный мужик", - подумал Хрущев, ковыряясь в зубах какой-то частью от поломанного диктофона. - "Он этим шпионам, ... (последовало крепкое украинско-татарское ругательство), все болтики поломал... Ну, Кеннеди, держись, к тебе сам Штирлиц едет..."
При выходе из Кремлевского кабинета Хрущева стоял тот же воронок.
- Поздравляем Вас, любимый товарищ Штирлиц, с назначением русским резидентом в Америке..., - согнувшись в поклоне, сказал один из них. "Скоты. Уже пронюхали", - подумал Штирлиц, садясь в машину.
- Виски, тушенка? - спросил другой, услужливо вытаскивая прищемленные дверцей фалды пиджака Штирлица.
Штирлиц подобрел.
- Не надо виски, - сказал он. - ОНЛУ Тушенка.
Он вынул из кармана самоучитель английского языка и погрузился в чтение. От читаемых им иностранных слов на русский лад английскому агенту, сидящему в багажнике, стало дурно и он в судорогах прокусил запасную шину. - В аэропорт, - буркнул Штирлиц, запахивая пиджак и поправляя левый галстук. Вообще-то в те времена не было обычая ходить в нескольких галстуках, но Штилиц носил всегда две штуки, для конспирации: в правом была рация, а в левом громыхала банка тушенки. Теперь же левый галстук был пуст, а его содержимым наслаждался Никита Сергеевич.
"Жирная свинья", - про себя оскорбил его Штирлиц и плюнул на пол машины.
В это время Никита Сергеевич поперхнулся шурупом, попавшимся в тушенке, и подумал почти то же самое.
Самолет с облупившейся краской на бортах слегка захрюкал и стал медленно выруливать на взлетно-посадочно-катастрофную полосу, так как бортмеханик был просто не в силах скорее вращать педали.
Наконец хрюканье усилилось, перешло в рев и самолет, дрожа и потряхивая заклеенными бумагой в линеечку крыльями, стал пытаться оторваться от земли. Наконец бортмеханик сделал последнее дерганье за педаль, самолет оторвался от земли и стал парить в воздухе, изрыгая клубы дыма - это радист стал топить паровой котел.
Штирлиц сидел рядом с толстой негритянкой в дымчатых очках. Даме было нехорошо, она хотела в туалет, но такое удобство в самолете компании "Падайте с самолетов Аэрофлота" было не предусмотрено.
Английский агент из-под дымчатых очков поглядывал на Штирлица, и думал, какой он молодец, как ловко притворяется. Штирлиц думал о том, чтобы негритянку, не дай бог (черт возьми, бога нет) не стошнило ему на новые штаны с еще только всего одной заплатой.
- А скажи-ка мне, милый Штирлиц, куда это ты летишь? - спросил английский шпион. Он, конечно же, знал, куда летит Штирлиц, и зачем, но он хотел проверить, что скажет ему сам русский разведчик.
- К бабам, в Америку, - соврал Штирлиц.
- А вот и врешь, - запрыгал английский шпион. - Ты летишь, чтобы завербоваться на работу русским шпионом.
- Ну, что поделаешь, - кротко сказал Штирлиц. - Приходится иногда соврать, чтобы утащить красивую даму в постель...
Английский агент прикусил язык и испуганно посмотрел на Штирлица. Он увидел два злых, глубоко посаженных глаза, кастет и ему стало очень страшно.
Спать со Штирлицем не хотелось, несмотря на обещанное шефом повышение.
- Штирлиц, так я вообще не женщина, - испуганно сказал английский шпион.
Штирлиц отвернулся и начал плеваться в проход между креслами.
"Опять на этих напоролся", - подумал он.
"Неужели я ему не понравился?", - обиженно подумал английский шпион, доставая походное карманное зеркало с керосиновой лампой.
Он насупился и отвернулся к окну. За окном стремительно пролетали вверх туманные облака.
