Кроме водителя, бдящего за рулем, в микроавтобусе находилось двое. Старший группы Печенкин и дежурный оперативник. Печенкин, поддерживая постоянную радиосвязь с агентами, руководил операцией. Водитель отслеживал обстановку вокруг, оставаясь готовым вступить в дело при необходимости, а оперативник был в резерве у майора. Он то и принял сообщение о появлении новых игроков.
– Семеныч, «быки» объявились, – помощник повернулся к Печенкину. Тот с напряженным лицом выслушивал последние сообщения двоек о поведении Колибри.
– Что это вдруг? Кто за ними смотрит? – забеспокоился Печенкин.
– Седьмая группа. «Быков» двое. Пока торчат на парковке, – оперативник, прослушивая переговоры седьмой группы, одновременно комментировал их старшему:
– Один из них Репей.
– Репей!? – напрягся Печенкин:
– Камера их захватывает?
Сотрудник кивнул. Майор развернулся в кресле:
– Дай картинку!
Помощник щелкнул тумблером, и на ближнем мониторе сменилось изображение. Вместо кафе, которое, как раз, покидал Колибри, появилась площадь перед вокзалом. Повернув ручку по часовой, офицер приблизил картинку. Весь экран заняло изображение двух парней, стоящих у бампера «Лэнд Ровера». Один из них беспокойно шарил глазами по припаркованным рядом автомобилям, а второй…
Второй, словно гриф, поворачивал обритую голову, вглядываясь колючим взглядом.
«Точно репей. Зыркает, как царапает», – подумал Печенкин, не отрываясь от монитора.
– Пару из «семерки» на «быков». Если разделяться, вторую добавишь из резерва, – быстро распорядился майор.
– Понял, – помощник, сморщив лицо, пожевал губами:
– А, не пересаливаем?
– Делай, что говорят! – получил резкий ответ:
– Верни вокзал!
На экране вновь появился Колибри. Он стоял в центре зала, беспокойно крутя головой. Обнаружив искомое, парень устремился в конец зала.
– Всем группам готовность «ноль»! – четко проговорил в микрофон Печенкин, не отрывая взгляд от монитора.
Глава 2 «Хватай мешки, вокзал поехал!»
Вот уже двадцать минут Тема блудил по магазинчику среди стеллажей с книгами, журналами, буклетами и прочей канцелярской мелочевкой. Выбирая в подарок Варе книгу о Москве, он откровенно тянул время. Сегодня трафик оказался не настолько плотным, и на вокзал он попал раньше времени. Лехи еще не было. Дело обычное. Господь бог наградил приятеля привычкой объявляться в последний миг, а то и припоздать.
Разглядывая корешки, прижавшихся к друг другу книг, Тема наткнулся на «Прогулки по старой Москве» Митрофанова. Мобильник затренькал, когда он вытягивал «Прогулки». Динамик засипел Лехиным голосом:
– Темыч, я встрял по полной. Простыл наглухо. Езжай один. Варюхе привет. Моей отдельный, с поцелуем. Объясни, что не транспортабелен. Через недельку-другую, клянусь шарфиком «Спартака», приеду. Ладушки?! Извиняй, Темыч, за подставу. Больше не буду. Честно, пионерское! Удачи на дорогах!
– Вот черт педальный, – отключив телефон, заругался Тема: – Вечно у него проколы! Чума! Зачем я один попрусь в Питер? Зиночка удавит на месте. Шарфик «Спартака»! Да, хоть, пуговка от гульфика! Приедешь через неделю! Счас, поверил, жди! Во, блин, подставил!
Забыв про книгу, Тема вышел из магазинчика в зал ожидания.
****
Колибри быстро спускался по лестнице в цокольный этаж, лавируя между людьми. Достигнув широкой, как аппарель десантного корабля, металлической двери, украшенной табличкой с силуэтами мужчины и женщины, рванул ручку. Дверь распахнулась, и вместе с ней, пробкой из шампанского, вылетела дородная женщина.
«Видно тетка за ручку держалась. Шустро выпорхнула малышка», – мелькнула мысль, пока он бежал до турникета. Сунув банкноту в щель кассы, Колибри скрылся в отделении для джентльменов. Промчавшись вдоль стенки с чашами писсуаров, он заскочил в свободную кабинку. Плюхнувшись на унитаз, облегченно выдохнул:
– Мля, еле успел. Полный конфуз. Во, как скрутило!
В памяти вплыла недавно услышанная по радио шутка: «Наполеон очень любил сидеть на барабане и следить за ходом сражения, а когда ему становилось страшно, то это слышала вся его армия».
К одному из писсуаров степенно приблизился респектабельного вида высокий мужчина. Модный плащ европейского покроя, сумка натуральной кожи, пышная шевелюра с намеком на седину, выдавало в нем представителя около богемной тусовки.
