Поход Ермака - страница 7

— Толмач! Кричи им, пусть помогут выйти к Иртышу. Стрелять не будем.

Кучум заметил неладное: его воины разбирают засеки, а Ермак по ним не стреляет.

— Маметкул! Джигиты! Смерть предателям!!!

Маметкул повёл за собой спешившихся конников.

Ермак отдал команду открыть огонь. Свинец и ядра разогнали всех. Один Маметкул носился, размахивая саблей, звал воинов.

Васятка прицелился в царевича, выстрелил и глазам своим не поверил: наследник ханского престола лежал на бугре, схватясь за бедро…

— Кто это его повалил? — крикнул Ермак.

— Я… случайно, — растерялся Васятка.

— Побольше бы таких случаев! Молодец! Награждаю тебя своей пищалью. Держи! Дай мне твою!..

На атамановой пищали Васятка прочитал надпись: «В граде Кергедане на реке Каме дарю я, Максим Яковлев сын Строганов, атаману Ермаку лета 7090», то есть в 1582 году. Пищаль эта была привезена Иваном Кольцо.

— Желаю тебе повалить и хана! — сказал Ермак.

Проход на Чувашью гору был открыт.

…Лишь девяти ханским телохранителям-богатырям удалось вырваться за ворота крепости и ускакать в Искер. С собой они сумели увезти раненого Маметкула да хана Кучума.

Когда всё было кончено, Ермак вошёл в ханский шатёр. Тот был пуст, лишь в углу сидела перепуганная собака, любимица хана.

Атаман строго приказал казакам:

— Животину не обижать! А шатёр разорвать на портянки!

Ермак подошёл к Васятке, взял у него знамя дружины, выдернул из полотнища застрявшую татарскую стрелу и переломил её пополам.

— Вот так, брат Васька! Не налетят больше кучумцы на Русь.

Шло четвёртое лето Ермакова похода. Ещё зимой атаману удалось повидаться с купцами из далёкой Бухары, и предложил им Ермак завязать через него торговлю с Русью. Купцы охотно согласились и обещали прибыть в Искер в начале августа с караваном товаров. Когда настало назначенное время, Ермак с небольшим отрядом казаков сел на шесть лёгких стругов и поплыл вверх по Иртышу встречать долгожданных гостей. Те должны были двигаться своим обычным караванным путём — вдоль Иртыша.

Стоял жаркий августовский день. Струги приближались к устью иртышского притока Вагая. И тут Васятка увидел на берегу всадника в бухарском халате. Тот звал казаков к себе. Струги причалили к берегу. И всадник через дружинного толмача повёл разговор с Ермаком.

— Ты ли русский атаман Ермак? — спросил он.

— Я самый. А ты, судя по всему, бухарец?

— Да, из купцов, которых ты ждёшь. Спешим к тебе с караваном товаров. Сперва двигались берегом Иртыша, да вдруг услыхали, что нас Кучум подкарауливает — ограбить хочет. Пришлось изменить путь — пойти к Искеру вдоль Вагая. Идём, а сами всё оглядываемся: не гонится ли Кучум? Плыви нам навстречу, Ермак, да поскорее. А я поскачу караван обрадую, что предупредил тебя.

И всадник исчез, будто его и не было. Ермак спешно повернул суда в устье Вагая и двинулся на помощь купцам.

Гребли без отдыха и сна целые сутки, но никакого купеческого каравана так и не встретили. Ермак понял, что его обманули, и повернул струги обратно к Иртышу, ругая себя за доверчивость.

— Проделки Кучума, — сказал он казакам. — Хан, видимо, пронюхал, что мы поплыли встречать купцов. Вот и подослал нам кучумца, переодетого в бухарца. Хитёр, дьявол. Заманил нас сюда, а сам, наверное, ускакал вверх по Иртышу грабить караван купцов или подался куда-нибудь разорять очередного мурзу-данника.

Ошибся Ермак. Кучум всё это время крался по берегу, ища подходящий момент напасть на отряд казаков.

Настал вечер. Приближалась гроза. Небо почернело. Казаки причалили к островку, поставили шатры и повалились на постели из елового лапника в полном изнеможении. Шутка ли — больше суток непрерывно махали вёслами.

Ермак, Данила и Васятка оказались в одном шатре. Данила, перед этим почти ни на минуту не выпускавший вёсел из рук, уснул сразу.

— Надо выставить караулы, — сказал Ермак Васятке и пошёл было с ним из шатра.

Но тут засверкали молнии, загрохотал гром и хлынул ливень.

Ермаку вдруг стало жаль будить казаков и ставить их под проливной дождь.

— Ладно, караулы после грозы выставим, — решил Ермак. — Мы же на острове. Поганому Кучуму, если он где-то и рядом бродит, всё равно не достать нас: стругов-то у него нет… А пока давай с тобой вдвоём время коротать, Василий.