Поход Черного Креста - страница 9

Лейтенант Ачара, размазывая по лицу кровь, текущую из раны на голове, хрипло спросил:

— Капитан, что скажете: пробьемся?

Фордэйр оглядел запруженные людьми улицы, где уже вовсю шел грабеж магазинов и павильонов, опустил глаза на жаждущую крови толпу на площади и вздохнул. Почему-то больше всего сейчас ему было жалко не выпитого за ужином эля.

— Не думаю, что нам удастся выбраться отсюда, — произнес он. — Для любого воина однажды настает момент, когда нужно достойно погибнуть. По-моему, этот момент настал и для нас.

Невысокий худощавый человек с бегающими глазками проскользнул в открытую дверь «Красного Конька» — одного из бесчисленных постоялых дворов Сандотнери. Человек тотчас же обернулся и опасливо оглядел улицу, оставшуюся за спиной. По ней шли люди, которым совершенно не было дела до воровато озиравшегося чужеземца. Столь же внимательно оглядев публику, коротающую жаркие часы в общем зале трактира, человек вопросительно взглянул на стоявшего за стойкой хозяина. Тот сделал головой какое-то движение, которое незнакомец воспринял как успокаивающий знак. Вздохнув, он еще раз обвел взглядом посетителей трактира и, прошмыгнув вдоль стены, скрылся за дверью, которая вела к лестнице на второй этаж.

— Этот парень, похоже, шарахается от собственной тени, — заметил один из посетителей, сидевший у стойки.

Трактирщик многозначительно кивнул:

— Так и есть.

— В смысле?

Трактирщик пожал плечами и занялся протиркой стаканов. «Красный Конек» был не из тех мест, где обслуживающий персонал спешил поведать о секретах постояльцев каждому встречному. И все же…

— Он боится собственной тени. Запирается на все замки, как только солнце начинает клониться к западу, и сидит в комнате до полудня. И всю ночь напролет жжет свечи — штук по пятьдесят за ночь. Уж я-то знаю — он ведь их у меня покупает.

— Всю ночь сидит при свете?

— Ну да. Судя по количеству, зажигает сразу дюжину-полторы, расставляя вокруг кровати. Да, и еще три масляные лампы. Только бы не спалил дом. Но я терплю, потому что платит он отменно.

— Так чего он боится-то?

— Теней.

— Теней?

— Он сам признался в этом, правда, когда был в стельку пьян и спустился ко мне, чтобы добавить.

— Но ведь тень и возникает от света?

— Нет, дело в другом. При свете ты можешь видеть, что тени замышляют. Вот оно как. — Трактирщик многозначительно покрутил пальцем у виска.

— Видал я таких! — громко заявил другой посетитель. — За одними кто-то гонится, на других чертики прыгают. Это все от неумеренности. Либо обкуривается твой постоялец, либо этим делом злоупотребляет. — И посетитель залпом выдул полкружки крепкого эля.

— Иногда преследователи бывают вполне реальными, — негромко сказал одетый в черное человек, который подошел к стойке никем не замеченный.

Испуганный человек, доставая из-за пазухи бронзовый ключ, спешно прошмыгнул по коридору. «Красный Конек» был одним из немногих постоялых дворов в этом квартале города, предлагавших своим клиентам комнаты с настоящими замками. Эта услуга стоила дополнительных денег, но среди постояльцев находились такие, кто не скупился на подобные расходы. По крайней мере замок позволял чувствовать себя в безопасности: жилье хоть временное, зато свое.

Проскользнув в дверь и заперев замок на два оборота, испуганный человек обернулся и вместо вздоха облегчения издал сдавленный звук, выражающий не что иное, как безумный страх. В комнате сидел человек, явно ожидавший его.

Внешность посетителя доверия не вызывала: здоровенный как бык, высокий, излучающий непомерную силу, он был похож на огромную гориллу, одетую в кожаные штаны и куртку без рукавов. Рыжие волосы и борода обрамляли лицо, вовсе не вязавшееся со всей фигурой незнакомца: лицо человека, одаренного бесспорным природным умом. Пересекающиеся на его груди широкие ремни поддерживали за спиной карсультьяльский меч, рукоятка которого выглядывала из-за правого плеча могучего воина. В голубых глазах застыло обещание устроить кровавую баню тому, кто заставит его левую руку подняться к правому плечу и взяться за оружие.

И все же, уяснив, кем именно является посетитель столь устрашающего вида, маленький человечек вздохнул с облегчением: