– Чудесный день сегодня, не правда ли. Роб? – обратилась она к кузену, по обыкновению весело улыбаясь. – Мы с милордом были в розарии. Виконт рассказывал мне о папе. А теперь мы идем в портретную галерею. Увидимся за чаем, после того как я поговорю с мистером Кобургом.
Кассандра ясно дала понять кузену, что не нуждается в его обществе. «Кто такой Кобург?» – размышлял Найджел. Они вошли в дом, а Барр-Хэмптон остался на террасе.
Первым делом девушка подвела виконта к огромному портрету своего деда, графа Уортинга, с супругой и четырьмя детьми. Маленькие близнецы – покойный ныне граф и его брат-близнец Сайрус Хэвлок – были похожи как две капли воды.
– Но отличить их не составляет труда, – заметила графиня. – Папа гордо стоит рядом с дедушкой, а дядя Сайрус – рядом с бабушкой, что считалось менее почетным. Мне никогда не нравилось, что к близнецам, которые должны быть ближе друг к другу, чем родные братья, так по-разному относились, всячески подчеркивая" различие в их положении. Но такова жизнь.
Найджел с интересом разглядывал близнецов.
– У нас есть папин портрет, – продолжала Кассандра. – С ним мама.., и я.
– Покажите мне его, – попросил виконт, улыбнувшись девушке.
На портрете покойный граф был запечатлен еще совсем молодым человеком. Жена его оказалась редкостной красавицей. Нетрудно было догадаться, от кого юная графиня унаследовала такую очаровательную внешность и черные локоны. На портрете она еще совсем дитя – шелковистые кудри, розовые щечки и пухленькие ручки. Девочка весело улыбается художнику.
– О, вы были прелестны! – промолвил Найджел.
– Вы говорите в прошедшем времени? – лукаво осведомилась она. – Милорд, где же ваша галантность?
– Клянусь жизнью, вы стали еще прелестнее, – твердо заявил виконт.
Они рассмеялись. Но что действительно поразило его в семейном портрете, так это то, как сильно изменился Уортинг. Когда Найджел впервые встретил его, это был уже совсем другой человек. И не столько внешне – ведь на портрете изображен именно Уортинг, его легко узнать. Но Уортинг на портрете – молодой человек, открытый, уверенный в себе, счастливый. Бог свидетель, он стал совсем другим.
– Он так переменился, – прозвучал тихий голос графини. – Стоит мне взглянуть на этот портрет, как я вспоминаю, каким был и каким потом стал отец. Раньше он часто шутил и смеялся. Играл со мной, читал мне книжки, смешил меня и… Впрочем, это теперь не важно. Кроме того, на плечи отца легли все заботы по управлению имением. А может, его печалило отсутствие наследника – кто знает? Как бы то ни было, отец очень изменился.
– Давайте взглянем на другие фамильные портреты близнецов. – Виконт предложил девушке руку.
За портретом Уортинга и Хэвлока следовал портрет прадеда Кассандры с его братом. Парадный портрет почти ничем не отличался от предыдущего, разве что костюмами. Да еще братья выглядели гораздо старше – судя по портрету, им было никак не меньше четырнадцати лет. Близнецы, похожие как две капли воды. «Кто из них кто? – невольно спрашивал себя Найджел. – Старший из братьев, виконт, конечно же, стоит рядом с отцом. Но кто же из них кто на самом деле?»
– Поразительное сходство, не правда ли? – заметила Кассандра. – В детстве я часто приходила сюда, разглядывала картины и придумывала разные истории про близнецов. Интересно, приходилось ли им подменять друг друга? Вот если, к примеру, старшему захотелось увильнуть от скучных обязанностей и порезвиться в саду, младший мог бы занять его место.
– В самом деле, – согласился виконт, – остается только пожалеть, что у меня нет брата-близнеца.
– А в вашей семье близнецы не рождались?
– Мне об этом ничего не известно, миледи – Найджел подошел поближе к картине. – Черт возьми, одно лицо! А что случилось с младшим?
– Не знаю. Какая-то ссора, неприятное недоразумение. Никто толком не мог мне объяснить. Когда я пыталась расспрашивать об этом дедушку, он ужасно сердился. Дедушка вообще часто гневался. А папа ничего не знал. Грустно сознавать, что мы совершенно утратили связь с одной из родовых ветвей.
– В противном случае, миледи, на семейные торжества, такие как свадьба, пришлось бы приглашать целую толпу родственников, а их с трудом вместил бы самый большой собор в Англии, и то при условии, что к нему пристроят несколько новых приделов.
