— А ты бываешь на городских сайтах? — обрадовалась я. Может, мне наконец повезет, и не придется гробить глаза, просматривая простыни из сотен сообщений, 90 процентов которых составляют чьи-то досужие выдумки. — И НН1 тоже читала?
— Ох, чего я только не читала, — махнула рукой подруга. — А что, тебя конкретное что-то интересует?
Я кратко поведала о сплетнях про больную дочку мэра, которой, по мнению местных дам, требуется пересадка печени.
— Да, что-то такое читала, — растерялась Маша. — Ну ты ж сама понимаешь, любая печень никому не подойдет, нужна совпадающая по всем параметрам. Ты ведь не думаешь, что мэр решил — похитим десять, двадцать, сто девочек, чья-то печень да подойдет?
— Бред какой-то, — подтвердила я. — А если не бред? У городского начальства наверняка есть доступ к мед карточках в детских поликлиниках. Если похищают лишь тех девочек, у которых нужные параметры?
— Тогда тем более одной бы ограничились, — отрезала Маша.
— Да, наверное, — кивнула я. — Но я все же проверю, что там с дочерью. Сможешь узнать, в какой школе она учится?
— Оскар проверит, — нахмурилась Маша.
— Давай ему пока не будет ничего говорить, — попросила я. — Сама ж понимаешь — скорее всего, фигня все это, а не версия. А вот отношения испортиться могут.
— Но молчать в таком деле…
В этот момент заскрипела входная дверь, затем раздались тяжелые шаги, и едва я успела заговорщицки прижать к губам указательный палец, как на кухню заглянул Оскар.
— Что, девушки, чаевничаете? — он пытался улыбнуться, но запавшие от усталости глаза оставались мрачными. Усевшись в любимое широкое кресло, он вытянул вперед длинные ноги, кое-как запихал их под круглый кухонный столик, и удовлетворенно прикрыл глаза.
Маша налила ему в большую синюю чашку горячего чаю, слегка подтолкнула ее к краю стола. Оскар протянул руку, наощупь нашел горячую чашку, с наслаждением отхлебнул пару глотков и вновь поставил чашку на стол.
— Оскар, чьи кости нашли вчера в лесу? — весь вечер я ждала возможности задать этот вопрос.
— Ребенок, девочка, приблизительно шести — семи лет. Анализ ДНК еще не готов, но по одному предмету, найденному на месте захоронения, предполагаю, это вторая из пропавших девочек, она 10 месяцев назад исчезла из супермаркета “Орхидея”. — не открывая глаз, ответил он.
— И она там десять месяцев лежала? Неужели раньше в том леске не искали? — поразилась Маша. — Это ж рядом с городом совсем!
— Но “Орхидея находится в другом конце города, — вяло возразил Оскар. Он едва шевелил губами, и, похоже, мечтал лишь об отдыхе. — И эксперты уверяют, что останки перемещали. Они под тем камнем вряд ли дольше двух месяцев лежали.
Я ошарашенно смотрела на него, пытаясь вспомнить все, что было известно по давнему делу. Десять месяцев назад я еще отходила от поимки Незнакомки в белом, которую теперь звали Лаурой, и похищением детей не занималась. Да и никто тогда не предвидел, что исчезновение двух малышек из супермаркетов превратится в целую серию загадочных похищений.
Итак, супермаркет “Орхидея”. Двухэтажный развлекательный комплекс с кинотеатром на втором этаже. Отдельные сеансы проходили воскресным утром, цены на детские мультики были ну совсем дешевыми. Единственное, взрослый билет стоил как обычно, и потому многие отправляли малыша на мультик, а сами бродили по магазинам. А к концу сеанса приходили за своим чадом.
И вот как-то домохозяйка Евгения Орлова привела на воскресный мультяшный сеанс шестилетнюю дочку Нику. Чтобы не тратить зря деньги, она купила лишь детский билет, передала малышку в хозяйственные руки билетера, и отправилась бродить по супермаркету. Мультик шел час и двадцать минут, за десять минут до его окончания Евгения уже стояла возле узкого выхода из кинозала. Дети тонкой струйкой вытекали наружу, иногда в паре с мамами, но Ника все не появлялась. Наконец, вышли все, и билетерша начала натягивать красный шнур, загораживающий вход.
Евгения бросилась к ней, они вдвоем проверили небольшой зал — он был пуст. Выходил ли кто-то во время сеанса? Да, разумеется, выходили постоянно — маленьким детям часто хочется в туалет, попить, поесть, да и просто мультик не нравится. Родители обычно сидят на красивых лавочках неподалеку от кинотеатра, и дети бросались к ним, но билетерша за этим не следила. Не выпускать детей она не имела права.
