Сто серебряных шекелей - то есть, полторы тысячи обычных. Приличная сумма, можно было бы рассчитаться с домовладельцем по меньшей мере за последние полгода.
- Ну хорошо, - нехотя согласился Ницан. - А если мне не удастся доказать, что саркофаг был похишен и заменен другим?
- Тогда я выплачу вам половину суммы, - с готовностью ответил НарамСуэн. - Но вы докажете, вы обязательно докажете! Лугаси сказал, что вы еще не знали поражений!
"Что еще за Лугасси?" - снова подумал Ницан, покачал головой и пододвинул к себе чистый лист бумаги.
- Мне нужны дополнительные сведения, - сказал он. - Вам придется ответить на несколько вопросов. Начнем?
Нарам-Суэн с готовностью кивнул.
- Вопрос первый. Вы хотите, чтобы я выяснил, кто подменил саркофаг. Верно?
- Именно так, господин Бар-Аба, именно так!
- Иными словами, - заметил детектив, - вы уверены в том, что сами родственники усопшего к этому отношения не имеют.
- Хочется на это надеяться, - грустно ответил Нарам-Суэн. - Хочу надеяться, что господин Пилесер Шульги и прочие наследники славного имени, не могли унизиться до элементарного подлога... Ради такой ничтожной суммы, - добавил он после крохотной, но заметной паузы.
Ницан пожал плечами. Ему доводилось сталкиваться с такими скупыми богачами, которые ради половины названной гробовщиком суммы постарались бы похоронить его самого вместе с конторой. Впрочем, это к делу не относилось. Он продолжил:
- Вопрос второй. Кроме подмены саркофага были замечены какие-нибудь странности?
- Вы имеете в виду, после похорон? - уточнил гробовшик.
- Да, когда вскрывали склеп.
Нарам-Суэн беззвучно пошевелил губами, словно что-то подсчитывая в уме.
- По-моему, нет, - ответил он. - Светильники горели так, как им положено. Мумия господина Шульги-старшего была в прекрасном состоянии, он лежал как живой. И драгоценности не тронуты.
- Много драгоценностей? - поинтересовался Ницан.
- Очень. На каждой руке по восемь золотых браслетов. Золотая маска. Золотой нагрудник. Золотой венец. Перстни... - господин Нарам-Суэн задумался. - Перстни, по-моему, тоже на месте... - увидев вытаращенные от изумления глаза Ницана, гробовщик пояснил: - Шульги - традиционалисты, следуют древним религиозным обрядам, в том числе и относительно погребения членов семейства. Я знаю, что сейчас у большинства не принято хоронить личные ценности покойного. Но в данном случае ритуал соблюдался полностью. А богатство господ Шульги даже вошло в поговорку, знаете ли.
Ницан не знал поговорок о богатстве господ Шульги и не очень интересовался устным народным творчеством. Поэтому перешел к следующему вопросу:
- Вы занимались реставрацией склепа. Как полагаете, кто-нибудь из ваших рабочих мог впоследствии незаметно проникнуть туда?
- И похитить саркофаг? - Нарам-Суэн покачал головой. - Не думаю. Вопервых, непонятно зачем. Саркофаги, пусть даже из таких ценных пород дерева, не относятся к ходовому товару.
Ницан вынужден был согласиться. Вряд ли в Тель-Рефаиме нашелся бы скупщик краденого, которому пришло бы в голову приобрести саркофаг. Разве что для самого себя.
- А во-вторых, - продолжил Нарам-Суэн, - магические печати на входной двери ставились после погребения. И никто кроме наследника не знает, как они нейтрализуются.
- А секретарь? - напомнил Ницан. - Вы же сказали, что при вскрытии склепа присутствовал секретарь господина Шульги, а не он сам.
- Да, верно. Господин Шульги при мне передал нейтрализующую формулу своему секретарю, после чего тот молодой человек проводил нас - меня и судебного исполнителя к склепу.
Детектив тяжело задумался. Вся история представлялась ему чрезвычайно странной. И самым паршивым было то, что он не знал толком, о чем спрашивать клиента. Ницан раздраженно почеркал по бумаге карандашом, отбросил его в сторону.
- Ладно, - сказал он наконец. - Я попробую заняться вашим делом... - и уже когда обнадеженный заказчик находился рядом с дверью, спросил: Кстати, от чего умер Шульги-старший?
Гробовщик озадаченно взглянул на детектива.
- Точно не припомню, - признался он. - Семейный врач говорил что-то о сердечном приступе.
