— Убьют? — спросила Кора.
— Нет, высмеют, а потом посадят в сумасшедший дом. — Дело так плохо?
— Плохо настолько, что когда оракул вечной жизни… — Как вы сказали?
— Официально его зовут Амитаюс, Будда вечной жизни… Так вот, когда он предсказал в прошлом году пограничную войну между двумя небольшими кланами, то оба клана собрали армии и начали пограничную войну.
— А когда он предсказал прорыв плотины в Горноречье? Помните? — сказала Вероника.
— К сожалению, помню. Плотина рухнула. От взрыва. И кто ее взорвал — так и не выяснили. А предсказание сбылось — и это главное! И погибло несколько сот человек.
— Одни его любят и трепещут… — сказала Кора. — А другие ненавидят и тоже трепещут, — сказал Мишель, который, как землянин, имел право на скептическое мнение. Вероника положила ладонь на его руку, чтобы остановить. — Здесь всюду уши, — прошептала она. — Оракул любит выступать по телевизору, читать лекции, заколдовывать воду, предсказывать результаты местных выборов… Но главное его выражение: «Я никогда не ошибаюсь!»
— «И если я предскажу день своей смерти, то умру в тот же день», — закончила цитату Вероника.
— И я убежден, что в королевстве есть тысячи людей, которые желали бы, чтобы он сделал такое предсказание, — тихо сказал Мишель, изучая узор на скатерти.
— Скорее всего не дождетесь, — сказала Кора. — Такие люди себя берегут.
— Боюсь, что так, — согласился Мишель. — Ну что ж, поехали?
Когда они вышли в обширный, но низкий холл гостиницы, Вероника, все так же вполголоса, обратилась к Коре:
— А о чем вы его хотите спросить? Если это не секрет?
— Для вас не секрет. Этот оракул объявил даме Рагозе и, возможно, другим лицам, что принца Густава убьют во время ВР-круиза.
— Все знают об этом! — подтвердила Вероника. — Я сама, кажется, вам об этом говорила.
— Но меня интересует — откуда он получил такую информацию, — сказала Кора. — Оттуда, — показал Мишель пальцем в потолок. Он пропустил Кору в дверь.
— Милый Мишель, — сказала Кора. — Подобно вам, я верю в законы физики, а они гласят: слухи и сплетни распространяются от человека к человеку без посредства высших сил, которые заняты своими делами. — Хорошая теорема, — согласился Мишель. — Аксиома, — возразила Кора. Было прохладно, собирался дождик. Мишель нервно раскрыл зонт, потом закрыл его снова. Кора спросила: — А где ваша машина?
И по тому, как вздрогнул Мишель, поняла, что допустила бестактность. И тут же вычислила — какую. Кора прилетела из мира, где машин или подобных им средств передвижения изготавливается столько, сколько нужно. Если у тебя что-то случилось с флаером или мобилем, ты берешь со стоянки другой… Но сейчас-то она в чужом мире. В мире, где машина — предмет престижа, где машины дефицитны и недоступны подавляющему большинству жителей Рагозы.
— Вашу машину взорвали из-за меня, — сказала Кора.
— Я напишу и отправлю на Землю рапорт, — сказал Мишель. — И они пришлют новую машину через два года. Да еще с выговором… А как нам работать?
— Как только вернусь на Землю, я сразу же пойду в Космофлот, — сказала Кора.
— Они будут с вами очень вежливы. Они мастера избавляться от неудобных посетителей. — Но как же вы будете без машины? — Буду брать напрокат, когда прилетают корабли. А так… обойдемся. Здесь есть общественный транспорт, — сказал Мишель, разводя руками и становясь еще более похожим на французского мима.
— Это не общественный транспорт, — возмутилась девушка. — Это общественное безобразие! — Вероника!
Мишель поднял руку. Притормозило такси. — К оракулу, — объявил Мишель. Водитель подозрительно покосился на пассажиров, но ничего не сказал.
— Интересно, кому я так помешала? — поинтересовалась Кора.
— Наверное, клану Дормиров, — предположила Вероника. — Это они хотят убить нашего Густава, чтобы трон достался тупому Кларенсу. Выслушав Веронику, Кора обернулась к Мишелю. — Не знаю, — тихо сказал тот. — Я не могу для себя ответить на вопрос: что выгоднее для клана Рагозы, посадить ли на трон законного короля из собственного клана, который ставит своей целью задачу ликвидировать кланы и превратить Рагозу в государство нового типа… или договориться с другими кланами и отдать трон чужому, но послушному королю?
