— Ты пришел не за этим. Не ради того, чтобы сказать мне. Ты не из таких, Паркер. Ты не был таким и никогда не будешь.
— Верно, — ответил он.
— Ты деловой человек, Паркер.
— Я его не убивал. Пожалуйста, не думай, что это я.
Грейс замерла и стояла минуту без движения.
— Извини, — глухо вымолвила она и выбежала из комнаты.
Он сам приготовил кофе. Наполнив кофейник, поставил его на огонь. Потом налил себе чашку и сел за стол. Когда Грейс вернулась на кухню, веки у нее покраснели, лицо выглядело более отекшим, чем раньше. Вокруг глаз появились страдальческие морщинки, на губах застыла вымученная улыбка.
— Ты прав, — сказала она, — мне не стоило так о тебе думать.
Она достала себе чашку из буфета, налила в нее кофе и опустилась на стул напротив Паркера.
— Так что же тебе нужно?
— Ты знаешь парня по имени Джордж Ул?
— Джордж? Он молодой?
— Около тридцати.
— Волосы на макушке редеют. Брюнет. Вроде как длинный и тощий.
— Тот самый, — ответил Паркер.
— Бенни привозил его с собой несколько раз. Никогда не знала его по фамилии, но Джордж — точно.
— Откуда он? Где я могу его найти?
Она задумчиво покачала головой.
— Не знаю, пожалуй. Бенни привозил его всего раз или два. Он был с вами тогда?
— Да, был.
Она внимательно посмотрела на него:
— Он что-то натворил?
Паркер кивнул.
— И это привело к тому, что случилось с Бенни?
— Да.
Грейс нахмурилась, обдумывая услышанное, и некоторое время молча прихлебывала свой кофе. Затем подняла на него глаза:
— Ты не похож на мстителя, Паркер. Ты не станешь мстить ради одной мести. Что ты хочешь от этого парня?
— Он наколол всех нас. Убил твоего мужа выстрелом в голову. Грохнул еще одного парня, который был в деле, и хотел расправиться со мной. И утек со всеми деньгами.
— А, — протянула она, — деньги.
— Да, они мне и нужны.
— Но ты не можешь найти Джорджа, так?
— Без твоей помощи — нет.
— Понимаю. — Отпив еще кофе, она продолжила: — И если бы ты мог его найти без меня, я бы тебя так и не увидела. Не увидела бы и не услышала ни слова.
— Это правда, — ответил Паркер.
— Часть этих денег принадлежит мне.
Паркер покачал головой:
— Забудь об этом. Некоторые вещи не наследуются.
— Кроме случая, когда я могу тебе помочь, — возразила она.
— Тоже верно. Ты хочешь долю, так?
— Половину.
— Нет.
— Если ты остался один, значит половина принадлежит мне.
— Это не так. У Фила дома тоже остались рты. И у него есть доля.
— Ты собираешься вернуть им его деньги?
— Нет. Но я также не собираюсь отдавать его долю тебе. Если бы все закончилось удачно, Бенни получил бы четверть, что составляет примерно семь-восемь тысяч.
— О чем ты? Какие семь-восемь тысяч? Бенни сказал, что вернется с пятнадцатью.
— Он назвал верхнюю прикидку. Нам не повезло, и мы взяли минимум. Ведь Бенни всегда перезакладывался?
Она неохотно кивнула:
— Что правда, то правда. Когда он упомянул пятнадцать, я не сомневалась, что получится десять или двенадцать.
— И мы тоже так полагали, но вышло по-другому.
Она вновь нахмурилась, задумавшись, a затем неожиданно вздрогнула и воскликнула:
— Моя стряпня! — и вскочила на ноги.
Она схватила ухватку, распахнула духовку и извлекла оттуда две пышущие сладким жаром половинки слоеного торта. Поставив их остужаться на стол, выключила духовку.
— Я не доверяю тебе ни на грош. Думаешь, я не понимаю? Ты нипочем не вернешься сюда с деньгами.
— У меня в кармане лежат две тысячи, и я готов тебе их отдать, — предложил он. — Или дам слово, что вернусь с четвертью того, что добуду. Выбирай.
Прикусив губу, она взглянула на кухонные часы.
— Жаль, что здесь нет моего брата. Он бы надоумил меня, как быть.
— Позвони ему.
— Его не достать. — Она вернулась к столу и присела. — Оставь мне две тысячи как аванс.
Он покачал головой:
— Одно из двух. Или то, или другое. Бенни тебе когда-нибудь что-нибудь говорил обо мне?
— Да знаю я, знаю, что Бенни о тебе думал. Он тебе доверял, но это не значит, что могу доверять и я.
— Почему нет?
— Бенни был профессионалом.
— Ты его жена.
Она криво усмехнулась. Это была странная беседа. Слова Грейс не слишком вязались с ее внешностью — седые волосы, передник и торт в духовке. Под внешностью Яблочной Мэри скрывалась очень жесткая и практичная женщина.
