— Да, я знаю. — Уэверли натянула на себя церковное платье, завязала волосы платком и посмотрелась в зеркало.
Она так изменилась. Ее лицо похудело, под глазами были круги, а между бровей залегла суровая вертикальная морщинка. Она повзрослела.
— Давайте поспешим! — услышала она голос Джошиа из гостиной. Ему не терпелось попробовать сыграть новый гимн, который он недавно написал. Уэверли стало грустно при мысли о том, что ни он, ни Аманда не знают о том, что скоро должно произойти.
Уэверли, хромая, вышла из комнаты. Она знала, что сейчас была гораздо слабее, чем до ранения, но все равно была уверена, что Энн Мэтер с ней не справится. И в этом была ее единственная надежда.
На пути к аудитории ее остановила беременная женщина с огромным животом и поцеловала ей руку, светясь от счастья.
— Благослови тебя Господь, — прошептала она.
Уэверли едва взглянула на нее. Ей было слишком страшно.
Пробравшись между стульев, она заняла свое привычное место рядом с Амандой в переднем ряду, откуда ей был виден Джошиа и хор. Оглядев толпу, Уэверли увидела Саманту, сидевшую там, где и предполагалось, у правой стены, и затем Сару, которая была в другом углу комнаты, с левой стороны. Уэверли подняла правую руку, подавая сигнал Саманте, и, затаив дыхание, стала ждать ответа.
Саманта быстро подняла большой палец. Ножи были на месте. Задача Саманты, заключавшаяся в том, чтобы прийти сюда пораньше и спрятать ножи, была самой рискованной, но Уэверли знала, что та лучше всех с этим справится.
Сердце Уэверли колотилось у нее в груди. Сидя лицом к сцене, на которую ей предстояло забраться, и глядя на горло Энн Мэтер, такое мягкое и податливое, она внезапно почувствовала, как наивен их план. Пара закрытых дверей и несколько ножей — неужели это могло сработать?
Она сглотнула комок, застрявший в горле. План должен был сработать. Это был их единственный шанс.
— Что такое? — спросила Аманда. — С тобой все в порядке?
— Да, — ответила Уэверли дрожащим голосом. — Я просто думала, как я вам благодарна, вот и все.
— Мм?
— За все, что вы для меня сделали.
— Конечно, Уэверли. Я тебя люблю, ты же знаешь.
Уэверли смогла только тихонько ей улыбнуться.
Джошиа начал перебирать гитарные струны, и люди расселись по своим местам. Энн Мэтер в платье тыквенного цвета взошла на сцену и подняла пухлую руку.
— Мир вам! — прокричала она.
— Мир вам! — ответила толпа.
За радостными словами Мэтер Уэверли уловила шорох двух пар ног, которые побежали в две противоположные стороны огромного помещения.
Пути назад уже не было.
Уэверли встала. Сара с Самантой уже успели бесшумно закрыть первые две двери. Она услышала мягкий хлопок и почувствовала запах озона, когда они отключили электрические замки. Несколько человек встревоженно обернулись на шум, но затем снова переключили внимание на Мэтер. Уэверли охватил ужас, и на мгновение ее зрение затмили черные точки перед глазами. Но она взяла себя в руки и двинулась к сцене, пока Мэтер говорила о праздновании приближающегося сбора урожая. Аманда потянула ее за подол платья и прошипела:
— Ты куда?
— Мне нужно в туалет, — прошептала в ответ Уэверли. Она надела петельку от трости себе на запястье и встала на колени на связку сена прямо под сценой, на которой стояла Мэтер. Сунув руку под сено, она нащупала холодную металлическую ручку. Нож был именно там, где и предполагалось.
Она зажала его между зубов и одним прыжком запрыгнула на сцену.
Энн Мэтер остановилась посреди предложения и уставилась на нее.
Она схватила Мэтер за волосы и откинула ее голову назад, обнажая горло. Затем она прижала лезвие ножа к ее пульсирующей яремной вене.
Она чувствовала, как Мэтер бьет дрожь. Хорошо. Она была напугана. Женщина пахла мылом и кокосовым лосьоном. Этот тошнотворный запах отталкивал Уэверли. Это было отвратительно — быть физически так близко к женщине, которую она собиралась убить. На какое-то мгновение ее решимость ослабла.
Из толпы раздались изумленные восклицания. Женщины прикрывали рот, чтобы подавить крики, мужчины наполовину поднялись, как будто чтобы помочь Мэтер, но застыли, в шоке глядя на Уэверли.
