— Знаю, — резко ответил Киран. Он был сейчас болезненно раздражительным, и ему было сложно держать при себе свои чувства. — Мне очень жаль, что я закрыл все двери. Я был просто…
— Это был правильный поступок. — Мейсон закашлялся в ладонь.
— Наденьте радиационный костюм, Мейсон! — сказал Киран, заранее зная, что ему ответит Мейсон.
— Их хватает только на обычную инженерную команду из шести человек. Мы надеваем их по очереди. — Лицо мужчины исказилось, и на секунду Киран испугался, что тот заплачет. Но Мейсон собрался с силами, кусая губы. — Послушай, нужно, чтобы ты подготовил корабль к остановке двигателей.
— А иначе никак? — Киран знал, что отключение двигателей было самой крайней мерой. Двигатели не только заставляли корабль лететь вперед, но и поддерживали жизнь на «Эмпирее». — Надолго?
— Мы надеемся, что сможем починить все за шесть часов. — Мейсон снова закашлялся в руку. — Имей в виду, с отключенными двигателями у нас больше не будет ускорения. А значит, не будет и инерции.
— То есть никакой искусственной гравитации, — закончил за него Киран. Он представил себе сто двадцать мальчиков, парящих в воздухе бункера, и все внутри него сжалось. Даже с гравитацией тут царил хаос, а без нее наступит полнейшее безумие. — Вы уверены, что другого выхода нет?
— При включенных двигателях все детали слишком горячие, чтобы ремонтировать их. — Мейсон показал костяшки пальцев, почерневшие и покрытые волдырями. — И это при том, что на мне были две пары термозащитных перчаток.
Киран вздрогнул.
— Слушай. Пусть мальчики проверят каждую комнату в центральном бункере. Они должны закрепить все вещи, не прикрепленные к стенам. Запечатайте рыбные садки. Заприте все двери до единой, кроме тех, что на нашем уровне. И отключите вентиляцию. Иначе в воздушных фильтрах в жилых кварталах окажется тысяча тонн грунта. — На пару мгновений он, казалось, впал в беспамятство, и Кирана охватило тошнотворное чувство ужаса. Что было с остальными взрослыми? Они уже заболели? Радиация, должно быть, была очень сильной, раз она уже отравляла их. Мейсон собрался и сказал тихо: — И советую тебе делать записи.
Следующие двадцать минут Киран лихорадочно записывал все, что говорил ему Мейсон, задавая вопросы по ходу дела. У него было всего три часа. Через три часа они отключат двигатели. Он задержался в Центральном Совете на пару минут, пытаясь распределить задачи и обдумывая, каких мальчиков куда послать. Затем он сглотнул комок в горле. На нем еще никогда не лежала такая огромная ответственность.
Когда Киран вернулся в спальню, крошка Брайан Питерс по-прежнему ревел белугой. Али Джаффар качал ребенка на коленях, тихонько нашептывая ему что-то на ухо, но малыш, судя по всему, его не слушал. Его лицо было пурпурным, кончик носа побелел, и слезы засохли солеными пятнами на щеках. Киран крикнул в комнату:
— Эй! Все! Мне нужно ваше внимание! — Но мальчики, находившиеся в дальнем конце помещения, не могли расслышать его за криками ребенка. Киран в отчаянии взмолился: — Кто-нибудь может заткнуть этого ребенка?
Сет тяжелыми шагами пересек комнату, схватил пухлую руку Брайана и заорал прямо ему в лицо:
— Замолчи! Заткнись сейчас же!
Ребенок потрясенно замолчал.
Киран понимал, что Сет психует по-своему, как и все остальные здесь. И хотя Киран считал, что кричать подобным образом на ребенка недопустимо, он был слишком измучен, чтобы думать о чем-то, кроме своей главной задачи. Он обратился к мальчикам:
— Это очень важно! Подойдите все сюда!
Некоторые мальчики приблизились, но многие, казалось, его даже не слышали. Он закричал громче, и это вроде привлекло их внимание, но его голос уже его не слушался.
— Мы получили приказ от ремонтной бригады, и мы должны действовать немедленно. Я хочу, чтобы все мальчики старше десяти вышли вперед. Вы будете главными в командах.
Было ясно, что мальчики, стоящие позади, не слышали ни слова из того, что он сказал.
Краем глаза он увидел, как Сет демонстративно выходит из комнаты, размахивая локтями. Киран подумал было пойти за ним, но решил, что, возможно, будет даже лучше, если Сет уйдет у него с дороги.
