Сет рассеянно потянулся рукой к ране и, увидев кровь на своих пальцах, зашатался.
— Иди, — сказал Киран уже спокойнее. — Отсюда мы ничего больше не сможем сделать.
Сет захромал к двери, прижав пальцы к ране.
Киран закрыл глаза. В голове его замелькали картинки: Уэверли, отворачивающаяся от него к шаттлу, друзья и соседи, застреленные и рухнувшие на пол, разгерметизация, его мама, пытающаяся прорваться в шаттл.
Мама.
Он кое-как активировал систему связи и поискал сигнал от второго шаттла, того, на котором была его мама, но связи не было вообще. Он отключил все частоты и голосом, хриплым от напряжения, прокричал в микрофон:
— Шаттлы «Эмпиреи», прошу, выйдите на связь. Где вы?
Он остановился, прислушиваясь, но в ответ услышал только тишину.
Куда полетел шаттл его мамы? И когда? Киран попытался сообразить, прокручивая в голове недавние события. Этот шаттл должен был стартовать, когда они с Гарвардом пытались освободить девочек. Те, кто был в шаттле, должно быть, пытались застать «Новый горизонт» врасплох, приблизившись к нему незаметно и неслышно.
Или же шаттл мог болтаться в пространстве с людьми, пострадавшими от разгерметизации и неспособными выйти на связь. Возможно, уже мертвыми. И узнать это не было никакой возможности.
Его мама. Его мама могла быть мертва.
А отец погиб почти наверняка.
Киран в прострации побрел к центральному бункеру, где собрались остальные мальчики. Многие из них свернулись в клубочки на своих койках. Малыши сосали большие пальцы. Артур Дитрих ходил по кругу в углу комнаты, бормоча себе что-то под нос. Его светлые волосы были спутаны, очки перекосились. Судя по его виду, он либо решал в уме хитрую задачу, либо был в бреду.
Артуру нужно было время, чтобы успокоиться, Киран понимал это. Артур был самоуверенным умным мальчиком тринадцати лет с круглым веснушчатым лицом и большими голубыми глазами. Когда он говорил, создавалось ощущение, что у него заложен нос, поэтому его необычные яркие наблюдения всегда заставали людей врасплох. Центральный Совет назначил его на должность главного инженера корабля, и эта работа ему подходила. Артур был очень ответственным, разум в нем всегда преобладал над чувствами. Сейчас он размышлял над чем-то, и Киран решил ему не мешать.
Сет и несколько старших мальчиков собрались в углу спальни, и Сет им что-то нашептывал. Голова у него была забинтована марлей, на которой расползалось пятно крови, глаза были остекленевшие. Видимо, он принял таблетку. Киран не слышал, что он говорил мальчикам, но догадаться было нетрудно. Сет рассказывал им о том, как Киран заблокировал лифты в самый ответственный момент. Он настраивал их против него.
Киран понимал, что ему нужно поговорить с Сетом, чтобы разрешить недоразумение, но сейчас у него не было на это сил.
Сет всегда раздражал Кирана, еще до того, как его интерес к Уэверли стал очевидным. Как два старших мальчика с самыми высокими показателями умственных способностей, Сет и Киран всегда соперничали друг с другом. Но если Киран был покладист и легко сходился с учителями, то Сет был угрюмым, вечно бунтовал на уроках и насмехался над учителями, если они не могли ответить на все его вопросы. И хотя официально Центральный Совет об этом не заявлял, Киран был предполагаемым преемником Капитана Джонса, и это сводило Сета с ума.
Киран вспомнил, как однажды шел вместе с Капитаном на передачу в студии и сказал ему что-то, отчего тот засмеялся и дружески хлопнул его по плечу. В этот момент в коридор вышел Сет, и, когда они прошли мимо него, он покачал головой, презрительно глядя на Кирана. С тех самых пор Киран замечал, что чем ближе он становится к Капитану, тем с большей неприязнью на него смотрит Сет.
Но Киран знал, что на самом деле Сета интересует главным образом Уэверли. Сет с вечно унылым видом следил за ней взглядом, испуганно отводя глаза, как только она смотрела на него. Кирану всегда казалось, что Уэверли не обращает внимания на его чувства, но теперь он уже не был в этом уверен. Тот последний взгляд, который она бросила назад, поднимаясь на шаттл, предназначался Сету.
