— Я имею в виду, мы видим звезды.
Кирану нужно было увидеть это своими глазами. Он махнул мальчикам, управлявшим конвейерами, и вслед за Артуром вышел из заросшего травой отсека и пошел к лифту, который вел прямо в Центральный Совет.
— Сколько там звезд? — спросил Киран, не в силах ждать. — Больше, чем просто парочка?
— Куча. Мне кажется, мы почти у края туманности.
Сердце Кирана подпрыгнуло, и ему пришлось прислониться к стенке лифта. За прошедшие месяцы к нему вернулись почти все силы, но все же период голода оставил на нем свою метку. Если что-то слишком сильно его волновало, адреналин отнимал у него все силы, голова становилась легкой и пустой. Именно так он чувствовал себя сейчас, пока ждал, когда откроются двери лифта и он сможет пройти за Артуром в комнату управления, чтобы все увидеть своими глазами.
В Центральном Совете было около дюжины мальчиков, но они не издавали ни звука. Киран слышал, как они взволнованно дышат, глядя в окно. За легкой дымкой, все еще оставшейся от туманности, виднелись звезды. Миллионы миллионов звезд, и их становилось все больше по мере того, как корабль двигался к внешней границе розового облака. Этот эффект напоминал Кирану о той ночи, когда его папа пытался объяснить ему, что на Земле в течение дня звезд не видно.
— В сумерках они одна за другой появляются на небе, — говорил он.
Киран никогда не мог этого представить, но теперь это происходило у него перед глазами. Звезды возникали одна за другой, как будто вырываясь из-за шелковой завесы.
— Боже мой, — прошептал он.
Это была правда. Они приближались к внешней границе этого жуткого облака.
В течение какого-то времени Киран, прищурившись, смотрел на звезды, выискивая разницу между ними. Некоторые из них мерцали красным, некоторые — синим, другие имели желтоватый оттенок. Но его захватила новая идея, и он закричал Сареку, который обслуживал станцию связи:
— Запустите радар! Они тоже могли выйти из туманности!
Сарек пару мгновений непонимающе смотрел на Кирана, но потом его руки заскользили над контрольной панелью, включая все радары на корабле, чтоб охватить все возможные частоты. Затем он включил все восемь лучей радара, посылая их световые волны в темноту в поисках любого твердого объекта в пределах десяти миллионов миль.
В кабине повисла тишина. Никто, казалось, не ожидал, что что-то произойдет, поэтому все испытали настоящий шок, когда сквозь линию радиосвязи Сарека пробился человеческий голос.
— Мэйдэй, Мэйдэй, «Эмпирея», если вы получили наш сигнал, пожалуйста, отвечайте. Это Уэверли Маршалл. Мэйдэй, Мэйдэй, «Эмпирея», если вы…
— Что это?.. — задыхаясь, спросил Артур.
Мальчики завопили. Один мальчик в углу упал на колени. Киран мог только бессмысленно смотреть на Сарека, и все его тело от кончиков пальцев до самых глубин охватила дрожь. Ее голос.
Сообщение было поставлено на повтор и прозвучало уже много раз, когда Киран наконец обрел дар речи.
— Ответь, — сказал он.
Сарек взял микрофон, настроил частоту сообщения и сказал:
— Это «Эмпирея», Уэверли, где вы?.. Прием.
Все столпились вокруг станции связи, пока слабый голос Уэверли бесчисленное количество раз эхом повторял сообщение. Киран прислушивался к нему, пытаясь найти какую-то подсказку, которая сообщила бы ему, что с ней. Ее голос казался тонким и дрожащим, но тем не менее спокойным и решительным. Он звучал храбро.
— Сарек! — отчаянно воскликнул Киран. — Поставь на повтор ответное сообщение на…
— Прием?
Это был молодой женский голос, слабый и неуверенный.
Киран выхватил микрофон у Сарека:
— Позови Уэверли.
— Кто это? — спросила девочка.
— Позови Уэверли! — закричал Киран, но из микрофона уже доносился другой голос.
— Киран?
Сердце Кирана взмыло куда-то ввысь. Он слышал ее. Он слышал Уэверли.
— Уэверли, где ты? — По его лицу бежали слезы, но ему было плевать, что подумают о нем остальные мальчики. В тот момент ему нужна была только Уэверли. Прямо сейчас.
— Я не знаю. Но мы не можем быть слишком далеко. Сигнал проходит почти без задержки.
— Ты в порядке?
— Да, с нами все хорошо. А как вы? — Кирану показалось, что в ее голосе тоже звучали слезы.
