Антон притянул ее к себе, и Зоуи страстно поцеловала его. Ее соски ощущали малейшее прикосновение его мощной груди. Между ними словно пробежал электрический разряд.
Антон задал ритм, древний, как земля, такой знакомый и такой невероятно интимный. Зоуи подняла голову и улыбнулась. Затем она закрыла глаза, и ее накрыла горячая и сладостная волна страсти.
Антон не давал ей опуститься на постель, возбуждал поцелуями и нежными прикосновениями горячих ладоней. Он дразнил ее до тех пор, пока не почувствовал, что она на грани. И когда Зоуи застонала, ловко опустил ее на простыню. Зоуи обвила Антона ногами, а ее тонкие пальцы с силой сжали его плечи.
Она обожала мужа. Обожала его дыхание на своих губах. Как только Зоуи выкрикнула его имя, он заглушил ее крик жарким поцелуем. Еще секунда — и он слился с ней в высшей точке наслаждения.
На следующее утро Антон вытащил Зоуи из постели.
— Зачем ты это делаешь? — возмутилась она, потирая заспанные глаза. Растрепанные волосы и сияющая кожа придавали ей невинный вид.
— Сюрприз, — объявил Антон и без всякого снисхождения подхватил жену на руки и отнес в ванную. — У тебя десять минут, чтобы привести себя в порядок.
Спустя десять минут Зоуи вышла из ванной комнаты в шортах и топе.
— Я надеюсь, это хороший сюрприз, — предупредила она, чуть склонив голову и прищурив глаза.
Антон ждал ее, развалившись на кровати. Прошлой ночью он не дал ей сомкнуть глаз. Какими бы ни были брачные ночи у других людей, Зоуи подозревала, что ей выпала самая лучшая. И сейчас она была уставшей, обессиленной, да и глаза слегка опухли. Все же она заметила, насколько он хорош в старых обрезанных джинсах и белой футболке.
Скатившись с кровати, Антон схватил Зоуи за руку и потащил вниз по лестнице.
— Я не поздоровалась с Тоби! — пожаловалась она. — И мне срочно нужна чашка чаю!
— Потом. — Он провел ее мимо маленькой столовой в сад, на утреннее солнце.
Следы сна тут же исчезли.
— О боже мой! — выдохнула Зоуи.
Прямо посреди сада стоял самый лучший подарок, который мог придумать Антон. Ее небесно-голубые глаза заискрились.
— Но где ты это достал? Как привез сюда? Господи! — Зоуи побежала босиком по траве, а Антон посмеивался на террасе.
На газоне стоял телескоп.
Антон попросил, чтобы завтрак подали на террасу, и откинулся в кресле, наблюдая за тем, как Зоуи прыгает у телескопа, трогая и поворачивая различные рычажки, и объясняет, какой для чего предназначен. Антон не понимал ни слова, но ему было все равно. Главное — его жена счастлива. Зоуи была великолепна. Невероятная смесь утонченной фигурки с золотистыми волосами, детского непринужденного поведения и высокого интеллекта — от этого захватывало дух.
К тому моменту, когда ночь опустилась на Талию, Антон забеспокоился, не допустил ли он тактическую ошибку. Муж оказался на втором месте — после чертова телескопа. Для мужчины, который во всем занимал лидирующие позиции, это унизительно. Сдавшись, Антон ушел в кабинет, чтобы немного поработать, пока Зоуи изучает малопонятные инструкции и ищет в Интернете информацию о том, как смотреть на звезды.
Даже Тоби в этот день досталось не очень много внимания.
— Нас с тобой бросили, — сказал Антон малышу, который уже мог бодрствовать сорок минут. Тоби слушал его, нахмурив маленькие бровки. — Нас с тобой вытеснила железная труба с линзами.
«Бриллианты были бы лучшим выбором», — усмехнулся про себя Антон. Но затем решил, что ни один бриллиант не привел бы Зоуи в такой восторг.
К полуночи Зоуи вспомнила о существовании Антона и почувствовала себя виноватой. Она даже не поблагодарила мужа как следует.
Зоуи решила последовать совету Антеи и создать романтическую обстановку. Ротанговая мебель была вынесена на траву, в то время как ничего не подозревающий Антон работал в кабинете. Вокруг были расставлены свечи. Зоуи переоделась в самое соблазнительное свое платье: крошечное, сексуальное, из кроваво-красного шелка. Платье напоминало ее вчерашнюю ночную рубашку, только заканчивалось чуть ниже бедер.
Глаза Антона вспыхнули, когда он увидел жену. Волосы Зоуи были такими же блестящими, как и улыбка на ее устах. Она взяла мужа за руку и отвела на улицу, где уже был накрыт ужин, состоящий, как сказала Антея, из его любимых блюд.
