— Не торопись, ничего еще неизвестно — ведь Ив не смог назвать имя того человека. Но даже если и так, рано хоронить девушку. Динан сказал, что у Ботреля есть еще манор Ледвич в долине ручья Догдич. Между двумя манорами не более трех миль по хорошей дороге — сначала под гору, а потом густым лесом. Мы по ней проехали, хотя я не особенно надеялся найти какие-нибудь следы, даже если кому-то удалось сбежать при налете. Однако нам повезло больше, чем я ожидал. Вот посмотри, что я нашел!
Хью извлек из-за пазухи тонкую сетку для волос из золотых нитей, прикрепленную к вышитой ленте. Лента слегка порвалась, но бант на ней не развязался.
— Это зацепилось за ветку: кто-то очень торопился и выбрал кратчайший путь через густой лес — там очень много надломленных веток. Думаю, их было двое и ехали они на одной лошади. Бант зацепился, и сетку сорвало с головы. А поскольку у нас есть все основания надеяться, что та, кому она принадлежит, благополучно выбралась из этого ужаса, мы вполне можем показать эту сетку Иву и рассказать, при каких обстоятельствах ее нашли. Если он скажет, что это вещь его сестры, я отправляюсь в Ледвич, вдруг повезет на этот раз.
Как только Ив увидел горсточку золотой паутины, глаза его засияли от нетерпения и надежды.
— Это сетка моей сестры! — воскликнул он, ни секунды не колеблясь. — Она слишком нарядная для такого путешествия, но я знаю, что Эрмина взяла ее с собой. Для него она могла надеть эту сетку! Где вы ее нашли?
На этот раз они взяли Ива с собой — во-первых, потому, что хотя он покорно принял бы отказ Хью, но беспокоился бы и страдал, ожидая их возвращения, а во-вторых, потому, что мальчик был единственным, кто мог узнать в лицо поклонника Эрмины, если бы того нашли, а кроме того, был человеком, равным ему по рождению и, как глава семьи, имел полное право принять участие в поисках пропавшей сестры — теперь, когда они могли надеяться, что она жива.
— Но ведь это та же дорога, которой мы ехали с участка Турстана, — сказал Ив, когда они, свернув с большой дороги, ступили на мост через Корв. — Мы должны и дальше ехать этим путем?
— Да, еще некоторое время. Как раз мимо того места, где нам с тобой не хотелось бы проезжать, — прямо сказал Кадфаэль, догадываясь о его чувствах, — Но нам нет нужды отводить глаза: там нет ничего дурного. Ни вода, ни земля, ни воздух не в ответе за злодеяния человека. — И, украдкой бросив внимательный взгляд на опечаленное лицо мальчика, он продолжал: — Ты можешь горевать, но не должен негодовать, что она ушла от нас. Ее, я уверен, радостно приняли ангелы.
— Она была самой лучшей из нас, — внезапно обретя красноречие, воскликнул Ив. — Вы не знаете! Всегда в ровном расположении духа, всегда терпеливая, добрая и очень смелая. Она была гораздо красивее, чем Эрмина!
Ему минуло всего тринадцать, но он был одарен и развит не по годам, и этот наблюдательный и скрытный мальчик прошел пешком много дней в обществе отважной и кроткой сестры Хиларии. И если в нем впервые начала пробуждаться зрелая любовь, это, несомненно, было самое невинное и благотворное чувство — даже теперь, после чудовищной потери.
За последние два дня Ив, казалось, вытянулся и сделал несколько важных шагов из детства в зрелость. Но при этом он сохранил чистоту души.
Когда они приблизились к ручью, мальчик не отвел глаза, но замолчал и заговорил только тогда, когда миновали второй приток. После этого всадники свернули направо, началась лесистая местность, и у Ива снова прояснились глаза: незнакомые пейзажи оживили его интерес к окружающему миру. Зимнее солнце светило недолго и, растопив тонкие сосульки на ветках, уже скрылось, но небо было ясное, а воздух неподвижный, и черно-белые и темно-зеленые узоры притягивали взор какой-то мрачной красотой.
Они перебрались через Хоптонский ручей, по-прежнему застывший, на полмили ниже того места, где проходили раньше, направляясь в Годсток.
— Но ведь мы, наверное, были совсем близко, — сказал Ив, удивляясь, что мог чуть ли не столкнуться с сестрой и не знал об этом.
— Нам осталось проехать всего милю или около того, — ободрил его Берингар.
