Но вот ведь в чем незадача: обед! Немец воюет по расписанию и аккуратно. А раз обеденное время наступило, и ничто этому приятному делу не препятствует, то немец будет есть.
В принципе, положить всю эту кучку можно было одной очередью. Вопрос в том, что это давало, и какая из всего могла проистечь польза. С одной стороны, разживемся едой. Опять же, боезапас пополним.
И на всю округу раструбим о своем здесь присутствии. Вы нас, господа хорошие, искали? Так вот они мы! Не пройдет и нескольких часов, как на хвост упадут разозленные и обиженные фашисты, и пойдет катавасия.
Так и не приняв никакого конкретного решения, Алексей махнул бойцам рукой, давая сигнал на отход. Отступив от немцев, чтобы не быть ими замеченными, он по какому-то наитию свернул не в ту сторону, откуда они пришли, а взял левее, обходя бронеплощадку с другой стороны. И лишь поднявшись на насыпь, капитан, наконец, понял, откуда и почему тут взялась бронеплощадка.
Рельсы, чуть загибаясь влево, снова уходили в лес, а напротив загиба во всей своей красоте повис над рекою шоссейный мост. Ничуть не повреждённый, он гордо вздымал над рекой свои пролеты. Вот оно, значит, в чем дело… Бронепоезд прикрывал это место. С насыпи все прилегающее пространство было как на ладони. И пока орудия бронепоезда имели возможность стрелять, ни о каком штурме моста и речи быть не могло. Красноречивым подтверждением торчали неподалеку от реки закопченные коробки побитых танков. Надо полагать, одной бронетехникой здесь не ограничились: чуть в стороне виднелись свежевыструганные кресты, увенчанные касками. Даже на первый взгляд здесь полегло не менее двух-трех взводов. И это только убитыми, кого похоронили на месте. Да… основательно тут фашистам вломили! Надо полагать, тогда в дело вступила авиация – воронки усеяли все подступы к железнодорожной ветке. Вот, значит, каким макаром сковырнули с насыпи бронеплощадку. А бронепоезд, оборвав сцепку, уполз куда-то в лес – на открытом месте, да неподвижному, ему здесь ловить было нечего. Не обрубишь «мертвый якорь», приковывающий тебя к насыпи – конец. Вот и обрубили… как смогли. Исковерканное сцепное устройство говорило само за себя. И тогда оставшийся без прикрытия мост был захвачен немцами неповрежденным. Почему и отчего его не подорвали – неизвестно. Скорее всего, попросту не успели заминировать. По этой же причине – из-за спешки – не рванули и оторвавшуюся бронеплощадку. До того ли было, когда пикировщики заходили в атаку на неподвижно стоящий бронепоезд? С такой гирей на хвосте никуда особо не дернешься.
А по мосту шли машины.
Много машин.
Набитые гогочущими немцами, они уверенно наматывали на колеса очередной километр, приближаясь к фронту с каждой минутой. Сколько их, сидящих в кузовах, смеющихся и поплевывающих за борт? Много…
И вся эта орава неудержимым тараном ломилась вперед, к фронту. Для того чтобы, засучив рукава и передернув затвор у карабина, пройти несколько лишних километров, уничтожая на своем пути все живое, что только рискнет бросить косой взгляд на гордо идущего завоевателя. И если не заставить их запнуться здесь, у моста, в очередной раз заплатив кровью за каждый пройденный по нашей земле метр, они придут туда, куда указывают стрелы, начерченные на картах чопорными генералами, спланировавшими очередной жестокий удар по истекающим кровью товарищам Алексея. Но никакая стрела на карте не опасна сама по себе. Для того чтобы она наполнилась силой, требуются эти самые горластые фашисты, которые сидят сейчас в кузовах грузовиков. Без них, без их винтовок и пулеметов все эти бумажные фантазии фашистских военачальников так и останутся всего лишь рисунками на раскрашенной бумаге.
– Карпов! – обернулся капитан к последнему оставшемуся зенитчику. – Пушки на бронеплощадке видите?
– Вижу, товарищ капитан.
– Управитесь? В том смысле, что зарядить, навести и выстрелить сможете?
– Так что ж тут такого необыкновенного, товарищ капитан? Обычная пушка… Управимся, не в первый раз.
– Так… Немец с той стороны вагона ходит, он подходы из леса охраняет. А тут рядышком все остальные расположились, вот он сюда и не заглядывает – мол, остальные присмотрят. Сможете тихонечко пролезть внутрь вагона и осмотреть орудия? Исправны ли они, есть ли снаряды? А мы вас тут прикроем.
