И совершенно не таясь, забухал капитан сапогами об пол, к выходу направляясь. Ведь точно так же и убитый топал, отчего бы ему вдруг иначе сейчас идти? Как раз тихие-то шаги его дружков и насторожат. Обрез трофейный в левой руке покачивался. Стрелять из него сейчас – это совсем круглым дураком надо быть. А вот в качестве «тупого твердого предмета», особенно – летающего, он очень даже подойдёт. Уж метра-то на три-четыре Ракутин попасть им мог, абсолютно не запариваясь. Та ещё гиря, если подумать. Браунинг покоился в открытой кобуре, выхватить его капитан мог почти мгновенно. А в правой руке нож, на него сейчас главная надежда. Нельзя нам шуметь…
Шаг, ещё шаг… а вот и поворот к двери.
Где около неё будут засадники сидеть?
Уж точно, не напротив входных дверей.
По бокам – так надежнее. Не увидит их вошедший, тут его и примут. И стрелять они не станут, скорее всего, будут чем-то накоротке работать. Гирькой или кистенем.
Насколько Алексей помнил, прямо перед входом был деревянный барьер, весь проход перегораживавший. И имелась в нем дверца, через которую все и проходили. Так что и сидеть засадники, скорее всего, будут за барьером, по обе его стороны. И входящему их не видно будет, не почует тот опасности.
Но на деле оказалось, что засадник был всего один. И никакой гирьки у него не имелось – держал он в руке обыкновенный наган.
А вот за невнимательность свою бедолага поплатился тотчас – надо было назад посмотреть. Мало ли кто там по коридору топать может?
Но – не повернулся парень. Молодой ещё… видать, опасался задание свое провалить, вот с входной двери глаз и не спускал.
И напрасно.
Ибо тяжелый обрез долбанул его чуток пониже шеи, сбивая дыхание и приводя в «изумление» (как приходилось читать в старых, царских ещё, наставлениях по рукопашному бою). А выйти из него парню было не суждено…
Так, двоих списали…
Прижимаясь к стене, скользнул капитан по лестнице на второй этаж.
Учитывая то, что внизу (с точки зрения засадников) всё было надежно перекрыто, особенных сюрпризов наверху быть, вроде бы и не должно. Но, черт их там знает, чем руководствуются их главари? Может и так быть, что устроят они какую-нибудь пакость и здесь…
Но быстрый просмотр коридора через зеркальце никакой полезной информации не дал. По второму этажу никто не шастал, двери были закрыты, и вообще все выглядело мирно. Делать нечего, надо идти.
Строевой отдел – из-под двери ощутимо тянет сквознячок. Правильно, там окна распахнуты.
Следующий кабинет – тихо всё и здесь.
А вот и нужная дверь – пробуем ручку… заперто.
Так…
Плечом нажать?
Фигушки, с этой дверью такой номер не пройдёт. Тут вам не кондитерский ларек – всё серьёзно.
– Ключ… – это особист.
Да, понятное дело, ключ! Кто б спорил-то! С ключом оно…
– Ключ возьмите!
И тычется что-то в ладонь.
Опа! Вот это мы ценим – такая предусмотрительность! Что ни говори, а особисты тоже не лаптем щи хлебают – обо всём подумали!
Тихо щелкнул замок.
В левый угол!
Пистолетный ствол обшаривает комнату.
Пусто.
А за барьером у нас что?
Стол. Крепкий такой и основательный. Два стула – и сейф. Тот самый, вон и колесико номеронабирателя поблескивает.
– Комиссар! За коридором смотрим!
Приник к стене Кипелов, автомат на дверь навел.
Барьер закрыт – фиг с ним. Под ногами спружинили доски пола.
Тихо протрещали какие-то шестеренки внутри сейфа.
Что-то тихо щелкнуло…
К-р-р-р!
Брызнули щепки от стены – ударил автомат из соседней комнаты.
Тонкие тут доски, не сдержать им пули.
Одно только и спасло, успел Ракутин за сейф нырнуть – не подвело его чутьё, с годами выработанное. Звякнули по стальной громадине пули, разлетелись рикошетом по комнате.
Встопорщился щепками пробитый барьер – и вскрикнул, роняя автомат на пол, особист.
А по коридору затопали ноги – сразу много. Не один тут человек ховался…
Прыгнул к барьеру капитан, рванул запор, отбрасывая его в сторону. Ранен Кипелов, от двери его оттащить нужно. Отсюда видно, скорчился он, руками за бок ухватился. Не станет сейчас стрелок через стену лупить, вот-вот сюда его сотоварищи пожалуют. Да и то сказать, почти целый диск он сюда высадил – вся стена в пробоинах. Не мог тут никто под таким огнем уцелеть, незачем больше стрелять.
