– На тебя это не похоже, Арчи, – сказал он. – Ты почти ничего не выведал. Буквально не за что зацепиться.
– Естественно. Зачем зря терзать бедную маленькую беззащитную девушку.
Вульф оросил взгляд на настенные часы, потом вновь посмотрел на меня.
– Ты мог… Впрочем, это уже несущественно. Хорошо. Приведи ее.
Я встал и отворил дверь в гостиную. Эми Деново попрежнему сидела в кресле у окна, а сверток покоился у нее на коленях. Я сказал, чтобы она заходила.
Вульф редко привстает, когда кто-то входит в кабинет, и уж никогда не привстанет, если входит женщина. В присутствии женщины его физиономия всегда сохраняет одно и то же выражение – он собирает в кулак всю свою волю, чтобы не морщиться и не гримасничать. Поэтому я не рискну сказать с уверенностью, заметил ли Вульф, что Эми Деново пришла вовсе не в мини-юбке, а край ее платья не доходил до колен на каких-то пару дюймов. Впрочем, Вульф считает, что длина юбки не должна влиять на его отношение к клиенту. Сиденье красного кожаного кресла, расположенного напротив стола Вульфа, было слишком глубоким для девушки, поэтому она примостилась на самом краешке, держа сверток на коленях, а сумочку положив на маленький столик слева.
Вульф вперил в девушку изучающий взгляд и, вцепившись пальцами в подлокотники своего кресла, провозгласил:
– Итак, мистер Гудвин поразил вас с первого взгляда.
Глаза Эми, устремленные на Вульфа, несколько расширились.
– Да, это так.
– Что ж, мистеру Гудвину не впервой производить благоприятное впечатление на женщину. Он изложил мне содержание вашего вчерашнего разговора. Он также сказал, что сейчас вы располагаете двадцатью тысячами долларов, полученных, по вашим словам, вполне законным путем, и что вы предлагаете мне эти деньги в качестве задатка за определенную работу. Правильно?
– Да, если эту работу будет выполнять мистер Гудвин.
– Мистер Гудвин выполнит свою часть работы под моим руководством, за исключением ситуаций, требующих применения безотлагательных мер. Деньги находятся в этом свертке? Вы позволите мне взглянуть на них?
Эми Деново встала и протянула сверток Вульфу, потом вернулась на место. Вульф аккуратно снял резинку, развернул сверток, поочередно рассмотрел каждую стопку купюр и разложил их перед собой, все двадцать. Потом повернулся ко мне.
– Я не заметил ничего, что указывало бы на происхождение этих денег. А ты?
Я сказал, что тоже.
Он повернулся к Эми Деново.
– Вы получили деньги от мисс Роуэн?
– Нет!
– Но кто-то все-таки дал их вам, это очевидно. В свете того, что вы вчера сообщили мистеру Гудвину, я хочу знать, откуда у вас деньги. Итак, где и как вы их раздобыли?
Девушка плотно сжала губы. Потом разлепила их и сказала:
– Я не понимаю, почему должна объяснять вам это. В том, как я получила эти деньги, нет ничего предосудительного. Это мои деньги. Если я пойду в магазин и предъявлю любую из этих бумажек для оплаты покупки, никто не спросит, откуда у меня деньги.
Вульф потряс головой.
– Это неубедительно, мисс Деново. Вчера вы сказали мистеру Гудвину, что кроме двух тысяч в банке у вас больше ничего нет, и отвергли предложение мистера Гудвина обратиться за помощью к мисс Роуэн. – Он похлопал пухлыми пальцами по стопкам банкнот. – Здесь ровно в десять раз больше, чем две тысячи. Если деньги вам дали взаймы или подарили, я хочу знать – кто. Если вы что-то продали, я хочу знать – что именно и кому. Вы еще слишком молоды и не понимаете, что я вынужден принять самые простые меры предосторожности. Взять столь значительную сумму в качества задатка для выполнения весьма сложной и запутанной миссии и не знать при этом происхождение денег – просто безрассудно, поэтому, если вы отказываетесь выполнить мою просьбу, то я не могу принять от вас деньги. Если же вы мне все расскажете, то я должен еще удостовериться в истинности ваших слов. Судить об этом предоставьте мне самому.
Девушка снова нахмурилась, не глядя при этом ни на Вульфа, ни на меня; она явно задумалась над тем, что делать. Впрочем, думала она недолго.
– Он прав, мистер Гудвин? – обратилась она ко мне. – Или он тоже умывает руки, как и вы?
