— Ну и что мне, по-твоему, написать? — спросил Росс. — «Дорогой Джереми, ты будешь поражен тем, что эгоизм твоего отца взял верх над его честностью. Он — не сопротивляясь на каждом этапе, протестуя громко, но неискренне — допустил, чтобы его заставили принять титул, которого не заслуживает и который ему не нужен. Более того, этот глупый придаток, который теперь станет вечно болтаться спереди и сзади его фамилии, после его смерти, которая может случиться в любой день, перейдет к тебе. Это пятно, этот шрам, этот отросток никогда не исчезнет». Так что ли?
Он не смог продолжить, потому что Демельза залилась хохотом.
— Прекрати! — рассердился он. — Ты напоминаешь мне Беллу!
— Любовь моя, — задыхалась от смеха, сказала Демельза, — мой милый, милый Росс! Я и не знала, что ты можешь так прекрасно... Прекрасно выражать свои мысли! Ты говоришь, что не создан для Палаты общин, но уверена, что вся палата — палата, это ведь правильное слово? — слушала бы тебя, затаив дыхание! — Она вдруг переменила тон: — Но не кажется ли тебе, любовь моя, что в глубине души ты неискренен? Не потому, что принял титул, а потому, что считаешь, будто Джереми станет смотреть на него в подобном свете. Дорогой, да никто так на это не смотрит. Даже твои радикальные друзья! Разве не решат они, что иметь в друзьях сэра Росса Полдарка куда ценнее, чем прибегать к помощи капитана Полдарка?
— Ты не понимаешь...
Она подошла к нему и сжала его руку.
— В чем-то понимаю. Ты слишком горд, чтобы иметь титул, разве не так? Твое имя и без того достаточно хорошо где бы то ни было. Что ж, никто так не гордился фамилией Полдарк, как я, когда вышла за тебя. Но ведь это словно маленькая вишенка на торте, верно? Не стоит принимать это настолько серьезно. Не стоит возноситься или гордиться. Ждать, что народ станет кланяться и любезничать с тобой, потому что ты баронет. Позволять кому-то влиять на твое мнение о людях и правах человека, справедливости или свободе. Ты такой же, какой и всегда, и если мир думает иначе, то скоро поймет, что заблуждался.
— У тебя холодные руки, — заметил он.
— Это у тебя горячие, — ответила она, — ты горячишься от досады, что кто-то заставил тебя принять то, чего ты принимать не хотел. А теперь ты должен сесть и сегодня же написать своему сыну. Или это сделаю я.
— Кто-то стучит, — сообщил Росс.
— Пусть подождут, капитан Полдарк, — ее рука скользнула по его руке. — Смотрите лучше, как ваш жар согревает мои руки, капитан Полдарк. Ну, а мое сердце согрелось бы от осознания, что это радует вас так же, как и меня.
— Это тебя радует?
— Разумеется. Как я и сказала, это лишь вишенка на торте.
— Кэролайн так и знала, что ты обрадуешься.
— Кэролайн? Но ведь вы не виделись!
— Мы встретились как-то днем, после Рождества. Она сказала, ты захочешь, чтобы я принял титул.
— Да ты прислушиваешься к ее мнению больше, чем к моему!
— Иногда. По некоторым вопросам. Да. Кто-то стучит.
— Если мы достаточно выждем, они уйдут.
— Жоди говорила, что зайдет сегодня, чтобы сводить тебя за покупками. Но для нее сейчас рановато.
— Даже не знаю, чего мне еще хочется. Разве что еще одни туфли. Росс, а Джереми прав? Лежер дает неплохую руду?
— Очень хорошую. Нам не придется перебиваться с хлеба на воду.
— Очень надеюсь, что Джереми не угодит в лапы ростовщиков. Мне всегда казалось, что ему удается хорошо управляться с финансами. Теперь я не так уверена.
— Почему? Что он сделал?
— В письме он говорит, — быстро поправилась Демельза, — что наделал долгов. Меня просто огорчает, что кто-то из моих детей в долгах.
— Никто не собирается открывать, — проворчал Росс. — Морис — ленивый шельмец, да и Этьен немногим лучше.
Он отстранился от жены.
— Росс, — начала она.
— Да?
— Если тебе так ненавистен титул, то почему ты позволял называть себя капитаном? Неужели простого «мистера» недостаточно?
Он посмотрел на нее. А затем шагнул вперед и щелкнул по носу.
— Ох! — воскликнула Демельза.
Росс поцеловал ее в нос и погладил ее по руке, прежде чем подойти к двери.
— Это тебе нужно выступать в парламенте, — заявил он. — Не мне.
II
Стоявшая за дверью Жоди уже собиралась уходить.
