Они стояли перед воротами, глядя как стража пропускает за стены череду путешественников. Стражники были взволнованы, их плащи и сияющие латы могли посрамить целую армию Энштейга.
— Так это и есть твой замысел относительно города, — улыбнулся Сарнакил. — Необычно, хотя, мне это нравится.
— Уверен, что ты не думаешь что он мал, — засмеялся Сарнакил. — Это один из самых больших городов страны.
— В Кеджистане есть деревни, большие чем это, — сказал Сарнакил. — Но это Кеджистан, а это Энштейг. Меры различны.
— Давай войдем и увидимся с графом. — Вздохнул Сиггард. Ему не очень хотелось, чтобы маг пустился рассказывать ему лихо раскрученные байки о чудесах его родины.
Сарнакил некоторое время держал руку над глазами:
— Ты видел, как за человеческим обличием легко может скрываться демоническая сущность. Мы должны быть осторожными и рассказать о том, что мы знаем только графу.
Сиггард кивнул:
— Иначе враг может узнать наши тайны. Не беспокойся. Я понимаю.
Когда они проходили ворота, двое стражников сложили копья, чтобы преградить путь.
— Предъявите ваши имена и ремесло.
— Сиггард из Медвежьего Холма и Сарнакил из Кеджистана, — ответил Сиггард. — Мы здесь, чтобы остаться на ночь, а затем направиться на юг по Пути Короля.
— Зачем вы направляетесь на юг?
Сиггард сжал губы, а затем сказал:
— Мы с моим другом хотим посетить кое-кого из моих родственников у Прохода Геллана.
У первого стражника ощетинились усы:
— У вас могут возникнуть кое-какие сложности с этим. Мы не слышали вестей с юга вскоре после Блэкмарша. Проходите и освидетельствуйтесь.
Они вошли в город, сразу же оказавшись в окружении какофонии зрелищ и запахов, по мере того, как они шли по одной из узких извилистых улиц. Массивные каменные здания высоко возвышались над головой и несколько раз им даже приходилось увертываться о дождя зловонных испражнений, когда кое-кто опорожнял ночной горшок.
— Вижу, что некоторые люди аж получают удовольствие, живя подобным образом. — хмыкнул Сиггард, вытирая на плаще грязь, забрызганный проскакавшей мимо конницей.
Люди предпочитают жить вместе, — говорил Сарнакил. — А в городе, большом или малом, ты можешь найти ремесленников, мастеров, и все те ремесла, которые не могут цвести в деревне.
— Искусство для черни, — сказал Сиггард. — Хотелось бы знать, стоящая ли вещь ремесло.
Сарнакил улыбнулся:
— В один прекрасный день, когда поедешь со мной на восток, мой друг, ты увидишь почему так. Ну, а теперь, ты знаешь что-нибудь о сем Графе?
— Я был под командованием Графа Бреннора у Блэкмарша, но не знаю выжил ли он. — Отвечал Сиггард.
— Можем предположить, что скорее всего, он не выжил, — сказал Сарнакил. — Я пока еще не слыхал о вождях, переживших сражение, а если и есть, то певцы воспели бы о них в своих песнях. У него есть сын?
Сиггард кивнул:
— Тильгар, Граф Эдьвульф — благородный человек, умеющий когда и как слушать. Однако, я не виделся с его сыном. Я слышал лишь, что Тильгар храбр, но ничего более.
— Будем надеется, что сын его окажется равен своему отцу, — заявил Сарнакил.
٭
Когда они прибыли к каменному замку, который был жилищем Графа Бреннора, им указали на маленький зал для публики. Там они и стали ожидать, Сарнакил внимательно разглядывал на стенах гобелены, пока Сиггард сидел на одном из трех стульев, предложенные им.
— Это интересно, — говорил Сарнакил, указывая на одну из картин. — На ней показана битва между Небесами и Преисподней. Не думал, что сии сказания настолько распространены.
Сиггард прищурился:
— Мы всегда верили в Небеса и Преисподнюю. Мы, между прочим, возможно первыми узнали об этом.
Сарнакил хихикнул:
— Теперь и здесь, ишь ты, хочешь поострить. Никакое учение не может сравнится с величием Кеджистана!
Дверь отворилась, и вошел толстый мужчина с густой седой бородой. Сиггард внимательно посмотрел на него, но это был не Граф Эдьвульф. Так как, мужчина выглядел слишком старым, чтобы быть графским сыном.
— Я Ханфрит, управляющий Бреннора, — сказал мужчина. — Милости просим. Я так понимаю, вы просите срочной встречи с его высочеством, Графом Тильгаром.
Сарнакил кивнул и сказал: — Это дело крайней важности.
