***
…В то памятное воскресное утро Кривуля проснулась не от мычания коров, не от звона их колокольцев, не от привычных и всем хорошо знакомых окриков пастуха. В четвертом часу утра, когда солнце только приподнялось над старыми кустистыми, окружившими деревенский пруд ракитами, в противоположной стороне за лесом вдруг загремела канонада. Тишину прорезали раскатистые пулеметные очереди. Ружейная стрельба слилась в сплошной гул. В домах захлопали двери. Люди выскакивали на улицу, взбирались на крыши домов, прислушивались к нарастающему грохоту, испуганно вглядывались в поднимавшиеся над лесом черные клубы дыма. Никто никого ни о чем не спрашивал. Но в глазах у каждого был один вопрос: что же это такое на сей раз? Провокации в последнее время на границе были довольно частым явлением. Бывало, что и стреляли. Бывало, в небе появлялись самолеты безо всяких опознавательных знаков. И, покружив над дорогами и населенными пунктами, улетали за границу, на запад. Бывали случаи, когда местные жители встречали неожиданно в лесу, у линии связи, у перекрестков дорог, у мостов незнакомы к людей. Сообщали о них пограничникам, милиции. Те принимали немедленные меры к задержанию неизвестных. И, как правило, с помощью местного населения задерживали их. А потом становилось известно, что задержанные оказывались нарушителями границы. Всякое, одним словом, бывало. Время было тревожное, напряженное. Война все ближе и ближе подкатывалась к нашей земле, дымила где–то там, по ту сторону границы. Но сегодня за лесом гремело необычно страшно. И люди, вслушиваясь в нарастающий грохот, испытывали недоброе предчувствие.
В пятом часу над лесом, выше черного дыма появилась группа самолетов. Они летели в плотном боевом строю. Лучи утреннего солнца четко высветили на их фюзеляжах большие черные, окаймленные белой краской кресты Самолеты летели из–за кордона, направляясь в наш тыл.
— Эти навряд ли заблудились, — провожая их взглядом, сказал впервые вдруг оказавшийся без дела деревенский пастух Ефим. Сплюнул и добавил: — Без сворота прут, куды–то нацелились.
— А может, еще свернут, — робко высказала надежду какая–то женщина.
— Непохоже что–то, — ответил Ефим.
Самолеты улетали все дальше. И все меньше оставалось надежд у тех, кто смотрел им вслед, на то, что они попали в наше небо по ошибке.
Вместе со своими односельчанами и родичами за самолетами, за черным дымом над лесом наблюдал и четырнадцатилетний Борька Ипатов. Рядом с ним в проулке стояли его отец, колхозный звеньевой, мать и младший брат Гошка.
Борьке очень хотелось на крышу. Но он знал, отец не разрешит: ее только что покрасили и краска еще не засохла. Но отец неожиданно сам толкнул его в бок:
— А ну, дуй на дерево, — подсказал он.
Борька, а за ним и Гошка, словно только и ждали этого, сорвались с места и наперегонки помчались в огород. Там, в самом конце его, за оградой, как три богатыря, стояли три тополя.
— Куда ты их? Совсем сдурел. Побьются! — услыхал у себя за спиной Борька встревоженный голос матер».
— Не стеклянные… — ответил отец. И еще что–то добавил. Но Борька уже не слыхал, что именно. Ветер свистел у него в ушах. Да и Гошка уже начал канючить:
— Подсадишь, а?
— Сам залезай, — на ходу бросил Борька и, подпрыгнув, ловко ухватился за нижний сук тополя.
— Подсади, — заныл Гошка.
Но Борька был уже высоко. Цепко, как обезьяна, хватаясь за сучки, он карабкался по стволу тополя все выше и выше. И когда поднялся выше крыши их дома и выше антенны, прибитой к самому коньку, снизу снова донесся голос матери:
— Осторожней, не сорвись!
Борька хотел крикнуть, чтобы она не беспокоилась. Но, увидев несущиеся в клубах пыли по дороге грузовики с красноармейцами в зеленых фуражках, забыл и о матери, и обо всем на свете.
Перед самой деревней грузовики неожиданно свернули с дороги на высотку и, забравшись почти на самую ее вершину, остановились. Из них на землю посыпались красноармейцы, разбежались по всей высотке и начали быстро окапываться. Борька видел, как от грузовиков отцепили две небольшие пушки со щитами, сняли с грузовиков пулеметы и тоже покатили их на высоту. А грузовики развернулись и помчались по дороге назад.
