Косой впился глазом Рудику в лицо, слушал не перебивая, только чаще стал затягиваться сигаретой.
— Сразу видно, что ты кретин! — неожиданно заскрипел зубами Косой, отодвигая в сторону тарелку с заливной осетриной. — Какие деньги в сберегательной кассе? Одни деньги сдают, другие получают, больше тысячи там не бывает, а провал стопроцентный. Кто–кто, а я знаю. Срок за сберкассу в молодости отбывал… На сберкассы одни придурки нападают, там сигнализация и охрана. И потом, тебя там узнают… Нужно взять в таком месте, где комар носа не подточит, да такой куш, чтобы хватило на шикарную жизнь. Взять нужно тысяч сто!
Вот так жахнул, Рудик даже пиво отставил!
— У кого же такие деньги?
— На заводе одном…
— А как же люди останутся без денег?
— Учили тебя, учили, а видно, зря. Наше государство богатое, есть машины для печатания денег. Кому не хватит денег, включат машину и за час напечатают столько, сколько нужно.
О таком опасном деле Косой говорил спокойно, не меняя тона голоса, повернув голову в сторону и скривив рот, словно обращаясь к другому человеку, и от этого слова его звучали все страшней и страшней, а авторитет в глазах Рудика поднимался все выше и выше.
— Есть у меня один надежный вариант, не то что твоя сберкасса, войдешь в дело — сорок тысяч твои.
От этих слов у Крайнева закружилась голова как от стакана армянского коньяка. Сорок тысяч! Полмешка денег! Несколько лет веселой, беззаботной жизни, такси, рестораны! и не нужно толкаться рядом с Носом и Ударником! Можно все курорты объехать, все девочки твои!
— Но у нас законы строгие: пикнешь, — Косой постучал ножом по тарелке, — пришьем, как собаку!
О таких законах Крайнов слышал на толкучке.
В зале, кроме бешено звучащих динамиков, других голосов не было. Перед музыкантами на блестящем паркете в такт кривлялись несколько пестрых пар. Между ними пробирался молодой, со вкусом одетый мужчина. Он небрежно вытащил из кармана десятирублевую купюру и протянул ближнему музыканту.
Через минуту в зале объявили:
— Дорогие друзья! Сейчас оркестр исполнит для нашего дорогого гостя из прекрасной Армении его любимую песню.
— Видишь, деньги — самое главное в жизни, — Косой показал большим пальцем в сторону музыкантов.
За соседним столом сидели черноволосые смуглые мужчины, громко разговаривающие на своем языке. Не принять вызова они не могли. Один из них подошел к оркестру и положил на эстраду купюру. Все ясно: «сиреневый туман».
— Для наших дорогих гостей из солнечной Грузии оркестр исполнит известную всему миру песню «Тбилисо», — крикнул в микрофон один из музыкантов.
Еще не закончилась мелодия, а к оркестру между столиками и танцующими пробирался могучий мужчина со шкиперской бородой, с трубкой во рту, в меховой душегрейке и унтах.
— Давай «Увезу тебя я в тундру», — рявкнул он, вытащив купюру.
После паузы к музыкантам опять подошел первый заказчик и положил «сиреневый туман». Состязание продолжалось.
Косой по–хозяйски осматривал заставленный закусками и бутылками стол.
— Деньги — это навоз, сегодня нет, а завтра воз. Сходи, студент, и закажи «По диким степям Забайкалья», — он протянул пятерку Крайнову. — Мы тоже деньги имеем!
— Звать–то вас как? А то сидим… — робко спросил Рудик.
— Звать–то? Зови просто — Иван Иванович, а что?
— Не нужно денег, уберите их, Иван Иванович… Раскрутка это все. Здесь каждый вечер так… «Гость» из Армении у музыкантов — подставной человек. Деньги ему сами оркестранты дают, ну, чтоб раскручивать других…
Иван Иванович сжал кулаки, заскрежетал зубами, потом отошел. Его пьяное лицо налилось свекольным цветом, трудно было понять — доволен он чем–то или, ист. Однако Рудик чувствовал себя должником этого человека, который берет все, что хочет.
Несмотря на то что выпил много, на улицу Иван Иванович вышел твердыми шагами. Провожать не разрешил.
***
Есть в центре Москвы старинный парк с высокими столетними деревьями по краям спокойного ленивого пруда. Здесь в течение всего дня сохраняется относительная тишина и покой. Отдыхающих много, приходят с детьми. У воды люди бросают диким уткам кусочки хлеба, но те мало обращают на них внимания: держатся поближе к домикам, где собираются вывести потомство.
