— На аппарате или в окошке?
— В зале.
— Одна из работников почты постоянно находилась среди пассажиров — помогала заполнять бланки, выписывала квитанции. Кожухова Тоня, — сказала дежурная. — Да вы знаете ее — высокая такая, расфуфыренная.
— Замужняя?
— Пока нет.
— Значит, невеста!
— Представьте, скоро свадьба.
— Как она сегодня работает?
— С девяти.
— Можете дать ее телефон?
— Здесь что–то не то, — засмеялась дежурная. — Надо сообщить ее жениху. Записывайте…
Денисов не стал звонить Кожуховой, по номеру телефона установил адрес: Большая Черемушкинская… «Надо ехать…» — решил он. По рации Денисов снова вызвал Антона:
— Как у нас с машиной?
— Транспорт есть.
— Понимаешь, анонимщика могла запомнить девушка из почтового отделения…
— Ночью шестого числа?
— Да. Когда он писал анонимку… Хочу подскочить к ней домой.
— Я с тобой! — с ходу вызвался Сабодаш.
— А Донецк?!
— Вячеслав Шульман в Донецке не проживал и не проживает. Тулянннова что–то напутала…
Не заходя в зал, Денисов прошел в помещение, выделенное уборщицам. Пять или шесть женщин за длинным столом пили чай. Они пригласили Денисова к столу, но он отказался, сославшись на дела.
— Времени никогда не будет…
— Такая у них работа!
Старуха–цветочница, торговавшая мимозами, сидела со всеми.
— Тетя Вера… — Денисов напомнил о цветах для новобрачной, о реплике Павла. — Помните? Он назвал вас «мадам»?!
— Ну? — видно, припомнив покупателя, спросила старуха.
— Мужчину этого вы видели раньше?
— Ни разу.
— Какой он из себя?
Она пожала плечами:
— Прохиндей…
Старуха явно была не в духе, пытаться извлечь что–либо из разговора с ней представлялось совершенно бесполезным.
Улицы были еще пусты, но шофер вел машину с осторожностью: снег едва прикрывал ледяные проплешины. Антон откровенно посапывал на заднем сиденье.
— Вот и ночь прошла! — Денисов покосился в зеркальце над головой: Тулянинова с закрытыми глазами сидела рядом с Антоном. Денисов был уверен — она не спала.
«Что вы еще узнали, Денисов?»
Он продолжал игру с собой.
«Много интересного».
«Например?»
«Аноним подозрительно хорошо осведомлен: знал, что Павел будет в Донецке, хотя цель поездки — Красный Лиман… Непонятно, правда, зачем писать в Донецк, если через несколько дней Павел вернется в Москву?»
На повороте машину занесло — шофер чертыхнулся:
— Ну и трасса!
«Почему анонимка отправлена с того же вокзала, с какого уехал Павел? Почему писалась на почте, на телеграфном бланке? — Денисов находил все новые несообразности, обосновывавшие его версию. — Другое дело,. если сам едешь ночным поездом и некуда убить время…»
У Института теоретической и экспериментальной физики, против башенок бывшего монастыря, Тулянинова открыла глаза, сказала тихо:
— Красиво!
Денисов посмотрел на часы: начало шестого.
Шофер остановил машину:
— Приехали.
— Видимо, тот дом, — сказал Денисов. — Пятнадцатиэтажный.
Подъезд дома оказался просторным, с мрачноватым пустым вестибюлем и тусклой нишей.
Они поднялись на пятый этаж.
— Подождите. — Денисов показал Люде на площадку этажом ниже. — Сейчас все выяснится.
Тулянинова послушно спустилась вниз. Сабодаш коротко позвонил. Подождал, позвонил снова.
— Кто там?
Дверь открыла Кожухова. Денисов вспомнил ее — высокая, с подкрашенными зелеными веками.
— Вы? — Телеграфистка их узнала. — Что–нибудь случилось?
— Ничего, — Антон постарался ее успокоить. — В ночь на шестое вы работали?
Кожухова беззвучно зашевелила губами.
— Дело в том… — принялся он объяснять. — В почтовом отделении писалось анонимное письмо. На телеграфном бланке…
— Анонимное?
— Я сейчас объясню. Вы сидели за окошком?
— Ничего не могу вспомнить. — Она поежилась. — Закурить найдется?
Антон достал «Беломор».
«Какой вред здоровью будущего ребенка!..» — вспомнил Денисов.
Теперь он отчетливо представил, какую роль должна была сыграть эта фраза.
«…Студентка из Ужгорода не курила! Жулик готовил комплимент: «Это так редко в наш испорченный век!..» Или что–то в этом роде. — Денисов продолжал моделировать поведение преступника, совершившего кражу на Казанском вокзале. — Потом он мог сказать: «Так трудно выбрать настоящую подругу жизни…» — Ему необходимо было, чтобы случайная попутчица сама вывела прогноз его будущего поведения, узнав, что он одинок и скромен…»
