И было по словам его, ибо следующими днями, отыскав короля своего, гонцы прибыли и рекли, яко пять деревень обвалами, в горах происшедшими от сотрясений и корчи земной, сметены, и людей в них погибло до трех сотен и еще пятидесяти человек, и разрушения престрашные на дорогах горных и мостах причинены. А еще явились от владык гномьих посланцы и рекли, яко в селищах подгорных события сии к последствиям прегорестным привели, ибо пещер обрушено было преизрядно и сокровищ ценных, и гномов заживо под землею, а ино запасов жидкости горючей, и угля погребено и пламенем подземным зеленым, и припасов горючих от оного возгоревшихся, пожжено, и сие превеликой жалости достойно…»
Свидетельствую и руку к сему приложил Хранитель путевых карт королевства Аквилонского Евсевий Цимисхий.
Глава четвертая
ЭВИСАНДА, ПЕРВЫЙ РАССКАЗ
Аквилония, королевский дворец в Тарантии
28 день первой осенней луны, 1288 г. Полдень и далее.
«…Порой судьба выбирает в качестве вестников, долженствующих сообщить о ее решениях, либо весьма необычных существ, либо самых заурядных. И в том, и в другом случаях люди часто не в силах предугадать, какие последствия грядут за полученными ими известиями, а потому поступают так, как подсказывает благоразумие – то есть не предпринимают никаких действий, ожидая не то наития от богов, не то подсказки со стороны. Для Аквилонии подобным вестником послужил мелкопоместный дворянин из Гандерланда и его слуги, доставившие ко двору короля невиданного доселе зверя, со многими опасностями изловленного ими на границах земель Ямурлака, и несколько гонцов, посланных лазутчиками в Немедии и принесших странные и пугающие слухи…»
Из «Синей или Незаконной Хроники» Аквилонского королевства
– Эви, отвяжись ты от меня… Спать хочу.
И это – ответ на все старания! В конце концов, мне требовалось не столь уж и много – всего лишь капелька внимания. Кажется, я так и не добьюсь желаемого. Осуждающие и многозначительные взгляды успеха не имели – очень трудно заметить чей-либо взгляд, если отвернуться от собеседника, да еще накрыть голову подушкой. Но я с детства отличалась упрямством, а потому сделала вторую попытку:
– Ваше величество, а не угодно ли…
– Не угодно! – приглушенно донеслось в ответ. – Иди погуляй в саду! Или где-нибудь еще! Только уйди отсюда!
– Фи, какой грубиян, – вздохнула я, усаживаясь на краю огромной постели. Ну хорошо же, варварская душа, у маленькой Эви отыщется замечательный способ заставить тебя уделить мне немного твоего драгоценного времени. Сам напросился, незачем было делать вид, будто меня здесь нет!
– Между прочим, о мой повелитель, – небрежно сообщила я, – герцог Просперо, выпивший вчера не меньше тебя, проснулся с первой стражей и уже…
Договорить мне не дали. Упоминание о герцоге, как я и рассчитывала, подействовало безотказно – из-под подушки появилась всклокоченная черноволосая голова и Конан нетерпеливо осведомился:
– Ну? И что – уже?
– Герцог Пуантенский… – вкрадчивым кошачьим голоском продолжила я, – недавно заходил сюда, убедился, что разбудить тебя невозможно, и отправился делать то, чем должен заниматься ты…
Кстати, это было правдой. Пуантенец действительно заглядывал незадолго до десятого послеполуночного колокола, издевательски-учтиво пожелал мне доброго утра и пригласил к завтраку. Я ответила, что, если мне не удастся разбудить короля, то никакого завтрака не состоится, да и обеда, пожалуй, тоже. А виновных в этом печальном обстоятельстве далеко искать не надо. Кто вчера превратил мирный ужин в разгульную пьянку? И я совершенно правильно поступила, что ушла, не дожидаясь, пока загулявшую компанию посетит очередная сногсшибательная идея и они примутся ее осуществлять…
– Это что же? – нарочито суровым голосом осведомился король, приподнимаясь на локте. – Утешать некую хорошо знакомую мне светловолосую красавицу, мающуюся одиночеством?
Очень остроумно. Иштар Великая, когда же он уразумеет, что мне вполне хватает его одного! Я же не враг себе, чтобы строить глазки кому-либо еще… давая тем самым повод Его величеству выставить меня за дверь, а придворным – животрепещущую тему для сплетен на ближайший месяц.
