Этот прием отличался от прежних ее детских праздников. На ней была синяя блузка с блестками. Днем пришел парикмахер и уложил ее волосы, вплетая ленты. Она с большой осторожностью относилась к прическе, а также к одежде, особенно когда садилась на пол. Она была очень хорошенькая и чувствовала себя очень взрослой и важной, и теперь улыбалась всем за то, что они такие славные. Когда Сили объявил, что настало время обедать, и кухонные работники готовы внести угощение, она усадила Джастина рядом с собой с одной стороны стола, а следом сел доктор Иванов — с другой стороны, а доктор Эдвардс напротив него, так что он оказался в безопасности от Жиро, особенно после того, как доктор Петерсон сел рядом с доктором Эдвардсом. В результате чего дяде Дэнису и дяде Жиро достались самые дальние места. Не полагалось иметь за столом нечетное число гостей. Но у них так получилось. Она хотела, чтобы присутствовал Грант, но дядя Дэнис сказал, что Гранту больше понравится с другими эйзи, и даже Нелли сказала, когда помогала ей одеться, что Грант будет в замешательстве, если он окажется единственным эйзи за столом с гражданами. И поскольку Нелли это подтвердила, она решила, что дядя Дэнис знает, о чем говорит.
Она сидела во главе стола и разговаривала со взрослыми, которые беседовали о лабораториях и о вещах, которые она не знала, но ей всегда удавалось чему-то научиться, когда она слушала эти разговоры, и ее совершенно не волновало то, что взрослые перестали задавать ей вопросы о ее учебе и рыбках и начали разговаривать друг с другом.
Теперь она была абсолютно уверена, что это гораздо лучше, чем детские вечеринки, где все были противные и тупые.
Когда появились Джастин с Грантом, все повели себя в точности так, как вели себя другие дети, когда она подходила к ним. Она не терпела этого. Она не знала, почему они так поступают. Она думала, что взрослые все же взрослее. Мысль о том, что это не так, удручала ее.
По крайней мере взрослые лучше скрывали досаду. И она сообразила, что с таким положением легче справиться.
Самым худшим был дядя Жиро. Как всегда. Дядя Жиро помнил о своих манерах, но продолжал на что-то сердиться и разговаривал о делах с дядей Дэнисом, который не хотел этого.
Джастин не говорил ничего. Он просто не хотел. Доктор Петерсон был как бы глуповат, и он разговаривал с доктором Ивановым, который скучал и главным образом старался слушать, что доктор Эдвардс рассказывает о своих проблемах, связанных с проектом, посвященным морским водорослям. Дядя Дэнис за всеми наблюдал, был вполне славным и старался сделать так, чтобы Жиро, сидевший рядом с ним, замолчал.
Она знала о морских водорослях. Доктор Эдвардс рассказывал ей. Он показывал ей все запечатанные бутылки с различными видами водорослей и рассказывал, что растет в зеленых океанах, и чем они отличаются от тех, что на Сайтиин.
Так что она старалась слушать об этом и временами отвечала доктору Петерсону, когда он заговаривал с ней.
И все равно это было лучше, чем играть с Эми Карнат. И никто не был противным.
А когда они покончили с тортом и пуншем, и настало время взрослых пить свои напитки, она схватила Джастина за руку и усадила в одно из кресел, стоящих кругом возле того конца стола, где сидел дядя Дэнис — и ох! — от этого Джастин стал сильно нервничать.
Это было прекрасно. Джастин нервничал потому, что был умным и знал, что если дядя Дэнис рассердится на него, то все лопнет. Но она была слишком хитрой, чтобы такое допустить. Первым она открыла подарок дяди Дэниса. Это были часы, которые могли делать очень многое. Настоящие часы. Она была в восхищении, но даже если бы и не была, все равно сказала бы так, чтобы дядя Дэнис порадовался. Она подошла и поцеловала дядю Дэниса в щеку, и была настолько милой, насколько могла.
Следующим она открыла подарок дяди Жиро, чтобы сделать дядю Дэниса по-настоящему счастливым, и там оказалась очень славная голограмма всей планеты Сайтиин. Когда ее поворачиваешь, то облака двигаются. На всех это действительно произвело впечатление, особенно на доктора Эдвардса, а дядя Жиро объяснил, что перед ними особенный тип голограммы, и она совершенно новая. Так что дядя Жиро всех удивил: он действительно очень старался сделать ей приятный подарок, и сюрприз в самом деле понравился. Ей никогда не приходило в голову, что дяде Жиро по вкусу такие вещи, хотя конечно, ведь это он подарил ей голограмму с птицей. Так что кое-что относительно дяди Жиро она поняла и теперь была не уверена в его постоянной противности. Она подарила ему долгий поцелуй и отскочила, чтобы открыть подарок доктора Иванова, где оказалась шкатулка с секретом. А затем подарок доктора Эдвардса, который представлял собой кусок золотого пластика. А если положить на него палец или что-нибудь типа карандаша, то тогда он отбрасывает тени различных цветов в зависимости от того, насколько предмет теплый, и так можно делать узоры, которые некоторое время сохранялись. Это было действительно замечательно. Она не сомневалась, что таким окажется все, что бы он ей не подарил. Однако она не стала по этому поводу суетиться больше, чем по поводу шкатулки доктора Иванова или книжки о компьютерах доктора Петерсона и, разумеется, не больше, чем по поводу часов дяди Дэниса или голограммы дяди Жиро.
