— Проклятье. Что мне с тобой делать?
— Что захочешь. Все остальные так и делают, попросту прогоняют меня. Ты бы подумал об этих разработках, скажем, раз в неделю. И если ты не ответишь мне, я сам спрошу. Раз в неделю. Мне нужно обучение, Янни. Я должен учиться. А ты — инструктор, который мне нужен. Делай, что хочешь. Говори, что хочешь. Я не откажусь.
— Черт побери.
Он пристально смотрел на Янни, готовый даже к тому, что тот встанет, обойдет стол и врежет ему.
— Я спрошу Страссен, — сказал он, — но не думаю, что она захочет, чтобы я находился рядом с ней. И не думаю, что у нее найдется время. Так что остаешься ты, Янни. Ты можешь прогнать меня или доказать, что я не прав и объяснить, почему. Только сделай это при помощи логики. Психообработкой этого не добьешься.
— У меня нет времени!
— Ни у кого нет. Так что найди. Много его не потребуется, если ты так ясно видишь, в чем я не прав. Пара предложений — это все, что мне нужно. Объясни мне, как это отразится на следующем поколении.
— Убирайся отсюда к черту!
— Меня прогнали?
— Нет? — огрызнулся Янни. И это была самая дружелюбная фраза, которую он услышал от сотрудников за все эти годы.
Итак, он впитал две ленты. Одну — для Янни. Другую — ту, которую по его понятию они разрешат ему использовать, поскольку они научила его кое-чему, позволила ему увидеть структуру в целом.
По словам Гранта, это умение является для эйзи исключительно важным.
Но он по-прежнему не мог разобраться с этикой. Правильно ли это: дать возможность «тэте» получать не просто удовлетворение, а истинное удовольствие от работы. Это затрагивало мораль. И имелись базовые структурные проблемы включения этого в психотип эйзи, в этом заключалась сложность, и Янни был прав. Для искусственного психотипа необходимы простые основы, а не сложные, иначе произойдет опасная закомплексованность. Связи в глубинных структурах могут вызвать неврозы и одержимость, которые способны разрушить эйзи и оказаться гораздо более жестокими, чем обычная тоска.
Однако, он продолжал приносить на просмотр Янни обучающие разработки, когда тот находился в добродушном настроении (а такое время от времени случалось).
— Ты — дурак? — лучший из ответов, что он слышал. А иногда получал листок бумаги с контурами отзвуков. Или предложение впитать такую-то обучающую ленту по социологии.
Он бережно относился к этим заметкам. Он добывал ленты. Он прокручивал их. Он обнаруживал ошибки. И строил по соседству свои новые предложения.
— Ты все еще дурак, — сказал Янни. — Твоя деятельность, сынок, разрушает тебя медленно и, возможно, глубоко. Но продолжай работать. Если у тебя столько свободного времени, я могу предложить тебе заняться полезными вещами. Имеется вирус в бета-структуре. Мы раздобыли всю информацию, что смогли. Эта структура десятилетней давности, и она заразила каждую третью из лент, посвященных мастерству ручной работы. Мы размышляем. Инструктор размышляет. На этой микрофише собраны описания случаев. Приложи свой талант сюда, и посмотрим, сможете ли вы с Грантом предложить какое-нибудь решение.
Он ушел, унося микрофишу и футляр с устройством для просмотра, и это была гораздо более ответственная работа, чем та, которую Янни до сих пор доверял ему.
И она представляла собой настоящую гадость, когда он увидел ее на экране. Три эйзи, которым за несколько лет прокрутили столько лент, что их перечисление едва помещалось на странице, и каждая имела свое предназначение. Все это эйзи находились под воздействием «перевязочной» ленты, типа: успокойся-это-не-твоя-вина, то есть подразумевалось, что они в это самое время в мучительных страданиях ждут, когда появится какой-нибудь конструктор и освободит их от этого горя извне и благополучно с ним справится.
Господи, это длится уже насколько месяцев. Они находятся не на Сайтиин. Местный Главный Инспектор приложил руку к делу, дважды пытался настроить одного из них, и теперь они ужасно сердились.
Это означало, что все уже вышло за рамки обычного инцидента. Это была не теоретическая проблема.
Он сделал два звонка, один из них — Гранту:
