— И скрывали это от нас!
Лу выдержал небольшую ледяную паузу. Затем:
— «Нас» — это от Науки, или «нас»? — это от Резьюн?
— От нас, Резьюн, черт побери! Резьюн имеет интерес в этом деле!
— Прошедший интерес, — возразил Лу. — Ребенок еще далек от взрослых. Она сможет благополучно перенести этот шторм. Эмори не подвластна никакому закону, разве что ты религиозен. Пусть они рассмотрят в суде несколько документов. Уоррик находится в карантине, основательно дискредитированный, если дойдет дело до свидетельствования перед Советом. Если его отец участвовал в проекте, то это только ущерб имени Уорриков. Что же беспокоит Резьюн?
Жиро закрыл рот. Он был весь в поту. Богданович скончался четыре года назад, Харад с Фаргона занимал место Государства и выстраивал общую позицию с Городином от обороны, и де Франко от Торговли, и Лао от Информации. Черт бы их побрал! Коалиция экспансионистов стояла твердо, аболиционисты отступали, а Корэйн и центристы потеряли опору, когда Городин перешел в лагерь экспансионистов, к которому всегда принадлежал, однако Назир Харад, черт бы его побрал, снюхался с Городиным, с источником жирных Оборонных контрактов для его станции, так что Государство, и Оборона, и Информация образовали коалицию внутри коалиции экспансионистов — секретные любовнички.
У Резьюн не было прежнего влияния. В этом заключалась самая горькая правда, с которой приходилось смиряться Жиро. От этого у него болел живот и появлялась бессонница. Однако Ари была — насколько они понимали — уникальна.
— Позволь сказать тебе, — начал Жиро, — что в наших файлах содержится информация весьма деликатного свойства. И мы не хотим предавать их гласности. Более того, мы ни в коем случае не хотим, чтобы Уоррика вызвали с Пламуса для дачи показаний. Ты не представляешь, насколько переменчива ситуация. Нужно, чтобы он молчал. Его воспоминания о мелких деталях, о том, что он мог слышать, вопросы, которые он мог обсуждать с отцом по прошествии лет могут оказаться гораздо более существенными, чем хотим мы с тобой. Его память исключительно точна. Если ты не хочешь, чтобы Содружество во всех подробностях разобралось в том, что ты сделал, не давай Уоррику выступать. Ясно?
— Хочешь сказать, что теперешняя ситуация может оказаться скомпрометированной?
Опасный вопрос. Опасный интерес. Жиро снова вздохнул.
— Я только прошу тебя выслушать меня. До того, как ты обнаружишь, что ниточки отсюда тянутся под запертые двери. Если ты хочешь послать к черту проект Рубина — разреши освободить Уоррика, и никакого проект Рубина не будет.
— Иногда мы не уверены, что проект Рубина вообще существует? — едко сказал Лу. — Поскольку РЕЗЬЮН-СПЕЙС еще должен выполнить серьезные работы. Тесты, сказал ты. Сравнение данных. А директор есть?
— Директор есть. Мы почти готовы к переводу банка данных. Это не маленькая операция. Это расследование совсем не поможем нам. Мы и без того все в напряжении. Сюда входит колоссальный объем информации. Без этого не обойтись. Мы вовсю работаем. Мы работаем уже шесть лет. Мы не собираемся тратить средства на неполноценное усилие, генерал. — Проклятая тактика отвлечений и уверток. — Вопрос упирается в Уоррика. Вопрос заключается в том, что безопасность лаборатории на Планусе обеспечивается твоими службами и мы должны полагаться на них. Мы надеемся, что мы можем положиться на них.
— Да. Так же, как мы рассчитываем положиться на твое сотрудничество в делах, касающихся Геенны.
Шантаж. Очевидный и простой. Он видел руку Харада в этом. Ваши условия?
— Согласие сотрудничать с учеными Содружества. Мы поклянемся, что это была неудачная операция, затененная военными секретами. Нечто такое, о чем никто на знал. Никто из теперешних хозяев офисов. Но какая-то мелкая сошка из служб связи видела его запуск.
— Имя Арианы Эмори должно оказаться в стороне.
— Я не думаю, что это возможно. Пусть груз ответственности ляжет на мертвых. У живых гораздо больше поставлено на карту. Я уверяю тебя — поставлено гораздо больше. Мы хотим сохранить активный контроль за ситуацией на Геенне. Потомки граждан Союза по закону являются по-прежнему нашими гражданами — если мы встанем на такую позицию. Но мы можем это и не делать. В любом случае — Наука должна быть обеспокоена последствиями удара по экологии и по социальной системе. Мы не получим никакой выгоды утаивая очевидное сотрудничество. Я имею ввиду устройство колонии, отношение военных и эйзи. Личные биографии отдельных военных (например, Конна). Люди заслужили какое-то признание, после стольких лет.
