Зеленая, шитая золотом епанча была накинута на его багряный хитон, ниспадавший пышными складками. Откинув епанчу левой рукой, он говорил:
— Богатые дары прислал со мною базилевс[5] Никифор. Он просит принять их как знак его дружбы, и да будет она между Русью и греками во веки веков!
Святослав еще больше нахмурился и сурово спросил Калокира:
— Не лукавит ли царь Никифор, говоря о дружбе? Не было ее между нами прежде — для чего говорит он о ней теперь?
— У императора много забот, — ответил посланец. — Войска его сражаются против сарацин[6] и латинян, готовятся воевать болгарские крепости на Дунае. Императору трудно; он ищет союзников и надеется на помощь князя Руси.
— О какой помощи просит меня царь Никифор?
— Он хочет, чтобы руссы помогли ему сокрушить Болгарское царство.
— Болгарское царство?!
Калокир склонил голову в знак того, что князь не ошибся, а Святослав гневно заговорил:
— Болгары — наши друзья! Никогда не ходила на них Русь войною! Как смеешь ты предлагать нам такое бесчестное дело? Мы не наемники, подобные печенегам, и нас не соблазнят царские дары!
Калокир выдержал взгляд князя и тихо ответил:
— Если ты дозволишь говорить с тобою тайно, я открою тебе великие дела.
Святослав покачал головой:
— Я не таюсь от своих дружинников, и нам нет нужды беседовать тайно.
— Тогда слушай… Болгарские послы приходили к Никифору. Он велел их бить по щекам и выгнать вон. Будет война. Но базилевс хочет воевать чужими руками. Он хочет, чтобы руссы сражались с болгарами, чтобы вы изнурили себя взаимной враждою. И вот я, Калокир, советую тебе без лукавства: иди в Болгарию, но не как недруг, а заключи с нею союз!
Святослав усмехнулся. Светлые усы его раздвинулись, потом снова сомкнулись подковой, и он спросил, положа руку на меч:
— Разве ты не боишься, что я выдам тебя царю Никифору?
Грек пожал плечами:
— А какая тебе от того корысть?
— Ты посол, — продолжал Святослав, — но речь твоя на речь посла не похожа. Для чего даешь ты мне такие советы? Или ты думаешь меня обмануть?
— Нет, — сказал Калокир, — я думаю обмануть императора.
— А тебе-то какая от того корысть?
— Я хочу награды, какой не может дать мне Никифор: хочу покоя и власти вдали от него.
— Слова твои непонятны.
— Император коварен! — сказал Калокир, блеснув глазами. — Сегодня он ко мне милостив, а завтра отрубит голову или посадит на кол. Я сын херсонского правителя и хочу сам стать правителем этой области. Херсон — владение императора; я сделаю его своим владением, и мы заживем с тобой в мире и дружбе. Помоги мне, князь! Это будет наградою за совет.
Но Святослав молчал. И Калокир заговорил снова:
— Я скажу тебе все без утайки… Никифора не любят. Кто знает, может быть, с твоей помощью мне удастся… овладеть троном… Подумай: какой тогда у тебя будет друг!
Святослав опять усмехнулся:
— Высоко ты метишь! Да не пожалеть бы после: кто много ищет, может многое потерять.
— Решайся, князь! — с жаром сказал Калокир. — Базилевс называет руссов и болгар варварами и рано или поздно будет воевать с тобою. Он хочет захватить богатую Болгарскую землю — ты же ее защитишь!
— Да, — задумавшись, произнес Святослав, — Болгарская земля богата. Там сходятся пути от многих народов; по этим путям идут на Русь от чехов и венгров серебро и кони, а из Руси — мед и воск, рыба и дорогие меха.
— Так! — сказал Калокир. — А что будет с медом, воском, рыбой и дорогими мехами, если пути эти переймет Никифор?
Тень прошла по лицу Святослава, и гневные искорки метнулись в его голубых глазах.
— Что скажете, братья-дружина? — быстро спросил он.
— Веди нас! — ответили воины и Свенельд.
— Тому и быть! — сказал послу Святослав. — Напиши царю, что я дары его принимаю.
Грек поклонился и, торжествуя, воскликнул:
— Я напишу, что ты пошел на болгар войною, а сам пойду за тобой к Дунаю как твой друг и брат!..
