— Война, Барка объясняй, как все получилось… Два женщины: мадама Гаскар и мадама Публика Франсеза один раз сильно спорить. И вот мадама Публика Франсеза сказал: «Солдаты, всыпьте как следует этой мадаме Гаскар». И получилась война! Моя здесь скоро подыхай!
При последних словах Фрикет стало не до смеха. Она почувствовала, что говорившему нужна помощь, и подошла поближе.
Их было трое: двое азиатов — кули — сидели на корточках, третий — алжирец — лежал и курил. При виде девушки он отдал честь и перестал дымить.
— Тебя зовут Барка? — спросила она.
— Да, госпожа.
— Ты болен?
— Да, моя ранена… в нога… мул меня кусать… кусок мяса вырывать… много-много черви… моя будет подыхай…
— А почему ты не пошел к майору?
— Моя ходил, он хотеть нога отрезай, моя убирайся.
— Покажи свою рану.
Араб засучил штанину чуть выше колена. Показалась страшная рана. От омертвевшей и кишащей паразитами плоти шел отвратительный запах.
— Хочешь, попробую тебя вылечить?
— Твоя не будет отрезай?
— Нет.
— Барка соглашаться и тебе благодарить.
Фрикет вытащила из своей сумки пинцет и, не дрогнув, ловко и терпеливо, принялась удалять из раны мерзких червяков. Затем, обнаружив у приятелей бидон с питьевой водой, она налила кружку, капнула туда карболовой кислоты и промыла рану. Девушка наложила на больную ногу простую повязку, крепко перевязала ее бинтом и сказала:
— Барка, хочешь, я приду сюда завтра и сделаю тебе перевязку?
На глазах араба показались слезы, а голос задрожал от волнения:
— Спасибо, сестра.
— Я не сестра.
— Значит, ты тубиба (женщина-врач)?
— Да.
— Карашо, карашо!
— Тогда до завтра, ладно?
— Да, до затра и спасибо тебе, госпожа.
Фрикет вернулась к себе, с аппетитом поужинала и уснула, но ненадолго: уже на рассвете она была на ногах. Отодвинув кисейную занавеску, служившую одновременно и сеткой против москитов, девушка посмотрела в окно и заметила высокого тощего человека. Она узнала Барку, который приковылял сюда на самодельных костылях и, дожидаясь ее пробуждения, спал сном праведника, примостившись под навесом веранды.
«Хороший солдат всегда возьмет, что плохо лежит». — Затруднения. — В штабе. — Мораль Барки. — Зебу. — Еще один раненый. — Фрикет показывает свой долг. — Отъезд.
Барка, как настоящий дикарь, спал очень чутко. Он приоткрыл глаза, увидел девушку, быстро сел и по-военному приложил руку к своей феске.
— Драствуй, госпожа!
— Здравствуй, Барка. Что это ты здесь делаешь?
— Чтобы твоя туда не ходить, моя сама прийти сюда…
Фрикет сбежала по ступенькам, подошла к арабу и заговорила с ним как со старым знакомым. Он рассказал ей о себе:
— Моя была стрелок… два раза отпуск… моя кароший солдат… денщик у полковника, потом отпустил, карашо себя вести… сохранить военный билет…
— А что ты теперь делаешь?
— Моя работала проводником багажа… потом после рана моя болей, меня увольнять, не годен к службе…
Барка выглядел крепким мужчиной лет сорока, с орлиным носом, блестящими глазами, белозубой улыбкой. Несмотря на худобу, в нем чувствовались сила, энергия и решительность.
Француженка обработала его рану раствором карболки. Судьба несчастного не на шутку беспокоила ее, она знала, что у араба нет ни дома, ни денег, и поэтому спросила:
— На что же ты будешь жить?
Барка рассмеялся и просто ответил:
— Кароший солдат всегда найти что плохо лежит… Барка найти кофе, сухари, табак и выпить чуть-чуть…
— Выпить!.. А заповедь Пророка?[86]
— Пророк оставаться в Алжире, заповеди тоже…
— Ах так, отлично… Тогда счастливо тебе, Барка.
Раненый попрощался и снова устроился под навесом, под которым он, видимо, намеревался поселиться. Фрикет вернулась в свою комнату, наскоро привела себя в порядок и, едва пробило девять, отправилась в штаб. Она хотела, чтобы ее принял начальник. Караульный взял у нее визитную карточку:
«Мадемуазель Фрикет,
уполномоченная Комитета Французских Дам,
корреспондентка газеты „Глобус“ и „Журнала путешествий“».
Прождав довольно долго, она уже начала волноваться, когда наконец ее принял какой-то служащий малоприятной наружности, который сухо спросил, что ей угодно.
— Я хотела бы присоединиться к нашим войскам, чтобы работать сестрой милосердия и одновременно передавать корреспонденции французским газетам.
