Илья и Виктор были ошеломлены рассказом Максима. Мрачные перспективы, маячившие за доброжелательными улыбками айдов, не вызывали оптимизма.
— Что делать будем? — спросил Виктор.
— Думать надо, — вздохнул Илья. — Не нравиться мне всё это. И никакого желания нет наблюдать америкосов полицаями инопланетных "благодетелей".
— А этот Кьёнго внушает доверие? — спросил Виктор.
— А кто здесь теперь внушает доверие? — вопросом на вопрос ответил Максим.
— Верно, только вот что я вам скажу, птички, как старший по званию и возрасту, — сказал Илья. — Надо всё взвесить, всё выяснить, а потом действовать. Быстро и стремительно. Но сначала, как я сказал, надо аккуратно всё вокруг прощупать и изучить ситуацию.
Максим и Виктор согласились без возражений. И несколько дней аккуратно, чтобы не вызвать подозрений, расспрашивали айдов о своём будущем и о будущем Земли. Для расспросов они выбрали Айтейо, Горо, Креспо и Вернона, тех, кого они лучше всего знали и с кем больше всего общались. А Виктор даже попробовал что-нибудь выяснить у Альоны. Но в ответ опять получили лишь заверения, что перед всеми землянами открываются блестящие перспективы, и им надо только чуть потерпеть, и в Престольном Мире они всё узнают. И будут только благодарны Властительной Наследнице.
Максим набрался смелости и попытался задать вопрос самой Властительной Наследнице, когда она повстречалась ему в обзорной галерее. Но в ответ получил лишь уничижительное замечание, что он переходит границы приличия, и его прощает только то, что он землянин. Властительная Наследница почему-то была очень взвинченной и смотрела на Максима с какой-то странной подозрительностью.
Уклончивость ответов только усилила подозрения. Последней каплей стал ответ первого помощника Ольдинга, когда тот озабоченный какими-то своими проблемами, ответил, что не стоит беспокоиться, Имперский Сенат и Имперский Совет всё решат в лучшем виде и в интересах империи, и землян, так что все проблемы Земли будут устранены. Присоединение к Империи пойдёт ей на пользу. Когда же Максим осторожно попытался выяснить насчёт уполномоченной нации и американцев, Ольдинг ответил, что не стоит придавать большое значение тому, кто будет выбран уполномоченной нацией, это формальность.
Ночью шёпотом был устроен военный совет. Решение было единогласным: с ними не искренни, и поэтому стоит принять предложение Кьёнго. Они земляне и должны защитить свою планету. Но самым главным было не выказанное чувство: американцы и так превращались во всепланетных жандармов, и они трое были готовы на всё, лишь бы, не дать янки ещё заручиться и поддержкой извне, из космоса.
Утром Максим был у скрещения коридоров, где каждый день проходил Кьёнго к утреннему выходу Властительной Наследницы. Они обменялись едва заметными кивками. И Кьёнго затем нашёл Максима в обзорной галерее. Со всеми предосторожностями они прошли в каюту имперского советника.
— Входите, мой друг, — произнёс Кьёнго. — Надеюсь, вы приняли моё предложение?
Но Максима вдруг опять охватили сомнения по поводу мотивов действий Кьёнго.
— Ваш-то, какой интерес в этих делах? — напрямик спросил он имперского советника.
— О, понимаю вас, — кивнул головой тот. — И ждал этого вопроса. Дело в том, что мы очень плохо знаем ситуацию в вашей галактике. Практически не знаем. Представьте себе, что некие державы, имеющиеся в вашей галактике, уже распределили свои сферы влияния. Наше же внезапное появление может нарушить баланс сил. Мы можем оказаться или перед объединённой коалицией цивилизаций вашей галактики, или втянутыми во внутреннее противостояние. Поскольку Земля будет присоединённой территорией домена Айдороио, то могут возникнуть нежелательные трения с другими доменами, которые могут высказать возражения по поводу их вовлечения в конфликт в целях защиты интересов этогодомена в столь удалённой точке Вселенной. Таким образом, может возникнуть сразу несколько точек напряжения: внутри империи и внешняя. И невольным виновником всех этих негативных процессов выступит домен Айдороио, вовлекая и другие домена империи в конфликт с державами иной галактики.
