Подвиг начинался в апреле - страница 9

— Не взяли? — спрашивает другой. — Ростом не вышла?

Валя молча кивает.

— А ты кто по специальности?

— Шофер.

Валя достает удостоверение.

Командир рассматривает его, качает головой.

— Ну, что ж… Нам шофер нужен. Пойдешь к нам, в зенитную артиллерию?

— Пойду.

Так решилась судьба Вали Соколовой. Из всей висимской группы она одна попала в зенитно-артиллерийский полк. Остальные стали аэростатчицами и пулеметчицами.

Здесь же, в казармах, пришлось расстаться четырем подругам с Высокогорского механического завода.

Дольше всех не хотела смириться с этим маленькая Нина Климова. Она снова пробилась на комиссию и умоляла направить ее туда же, куда и Нину Волженину.

— Там нужны сильные, — сказали ей.

— Я выдержу все! — убеждала Нина. — Только вместе!

— Привыкайте! Здесь армия, а не детский сад. В армии не спорят.

Самой маленькой из высокогорских девчат — браковщице Зине Гензик — пришлось в казармах труднее всего. Когда во время медосмотра она подошла к столу терапевта, врач с возмущением закричал:

— Что за издевательство? Дети стали приезжать!

Зина поняла, что с ее ростом в армию не пробиться, и убежала с комиссии. Картина была ясна: теперь отправят обратно в Тагил.

А в Тагиле Зина Гензик вообще оказалась случайно: весной 1941 года приехала в гости к брату из Себежского района, Псковской области. С января 1942 года она осаждала военкомат заявлениями об отправке на фронт или в партизаны — в свою, Псковскую, область.

В партизаны ее не взяли. И в добровольцы она попала лишь вместе с другими высокогорскими девчатами.

В казармах Зина Гензик целые сутки провела в каком-то оцепенении.

Постепенно стал стихать гул голосов. Комсомолки разъезжались по воинским частям. Зина собралась с духом, взяла в руку документы, закинула за плечи вещевой мешок и пришла в какую-то комнату, где сидели два майора. Незнакомая девушка о чем-то упрашивала их.

Зина положила свои документы на стол и сказала:

— Вот мои документы, товарищ майор. Можете отметить, что я уехала обратно в Нижний Тагил. Но я не поеду в Тагил. Я пойду на запад, через фронт, в свой город Себеж. Там партизаны, и я их найду. Я там все тропочки знаю. Там мои родители, мой дом, моя школа…

Минуту все молчали и глядели на Зину — и оба майора, и незнакомая девушка. Потом один майор сказал другому:

— Запиши этих девчат в мой полк.

Так Зина Гензик и москвичка Нина Зорина, приехавшая в родной город из Свердловска в уральском эшелоне, были зачислены в 82-й зенитно-артиллерийский полк.

С Чернышевских казарм началась армейская служба уральских комсомолок. Теперь девчата-добровольцы знали, что́ им придется делать в священной войне, на которую поднялся весь советский народ.

Из Чернышевских казарм 250 уральских комсомолок были направлены в 20-й зенитно-пулеметный полк, которым командовал подполковник Борис Григорьевич Басин. Полк этот защищал западную, юго-западную и северо-западную окраины столицы.

Впоследствии, когда партия и правительство принимали дополнительные меры по усилению Московского фронта ПВО, 20-й зенитно-пулеметный полк был реорганизован во 2-ю зенитно-пулеметную дивизию, а его батальоны стали самостоятельными полками.

9-й ротой этого полка командовал старший лейтенант Б. Б. Айрапетян. Пожалуй, не было в Москве ни одной зенитно-пулеметной роты, в которой служило бы столько уральских комсомолок, сколько в этой. Большая часть женского состава 9-й роты была с Урала.

В 9-ю роту попала и тагильская комсомолка Нина Климова, оператор Высокогорского механического завода.

— Привезли нас из казарм на Ленинские горы, — вспоминает Нина Анатольевна, — в пулеметный расчет. На горах — лес. За рекой дымит лесопильный заводик. Вдали — Москва. В ясную погоду хорошо ее видно.

Пулеметчиками до нас были мужчины. Они встретили нас усмешками. Думали, что оружием нам не овладеть. Однако за месяц мы научились управляться с пулеметами не хуже мужчин. И стреляли не менее метко. И не позже мужчин начинали огонь по сигналу тревоги.

Пулеметы у нас вначале были сдвоенные. Позже появились счетверенные. Очень тяжелые. Сейчас даже не верится, что я могла ворочать такой тяжелый пулемет. Видно, та комиссия в Чернышевских казармах все-таки ошиблась во мне.