— Вам, Агриппина Яковлевна, почти вся сумка. Читайте на здоровье.
Почтальонша хотела уйти, но Вилкова не отпустила ее. Заставила снять плащ, напоила чаем с вареньем, попросила вслух прочитать свежие письма. Вот тогда-то она впервые и услышала строки, написанные аккуратным детским почерком ученика четвертого класса школы номер три из Советской Гавани, что на самом берегу Тихого океана.
«Уважаемая Агриппина Яковлевна! Наш отряд борется за право носить имя Вашего сына Николая Александровича Вилкова. Подвиг Вашего сына глубоко затронул наши сердца. Мы побывали на корабле, где с глубоким уважением моряки хранят память о Вашем сыне. О нем нам рассказал капитан 3 ранга. Как относился Ваш сын к своей службе, каким примером был своим товарищам. Мы благодарны Вам за то, что Вы воспитали такого сына-героя.
Сейчас мы собираем материал о Вашем сыне, готовим альбом „Герои не умирают“. Нам очень хотелось бы побольше узнать о нем. Просим Вас написать хоть немного о Николае Александровиче, о его детских годах, об учебе в школе, об участии в делах пионерского отряда».
Агриппина Яковлевна засиделась далеко за полночь, отвечая пионерам из далекой Совгавани…
Одно письмо особенно взволновало ее. Было оно от Ивана Ивановича Галактионова, офицера с «Севера».
«…Давно уже не писал Вам и прошу меня извинить. Служба перебросила меня на другое место. Теперь на „Севере“ я не служу. Но этот корабль для меня по-прежнему очень дорог — ведь я на нем прослужил восемь с половиной лет. Дорог памятью о Вашем сыне, и несмотря на то, что я больше не служу на „Севере“, я остаюсь его патриотом…»
Да… Помнят люди сына. Знают о маленьком острове Шумшу.
Затерянный в Тихом океане, он, как утенок, в стае гордых лебедей — островов, разбросанных дугой от мыса Лопатки на Камчатке до японского острова Хоккайдо. На Шумшу нет огнедышащих вулканов, покрытых вечными льдами высот, горделивых и неприступных скал, пышной зелени. Просто клочок земли с чахлой, как в тундре, растительностью.
Но здесь сложил голову ее Николай. И Агриппина Яковлевна пересыпает с ладони в ладонь сухую, как песок, землю, ту самую, что с могилы сына… А утром, едва забрезжит рассвет, в наброшенном на плечи темном платке она выходит из дому. Шагает по пустынной улице, туда, к центру города, где на постаменте поднялся бюст ее сына.
Для всех это Николай Александрович Вилков, Герой Советского Союза. Для нее — Коля, Коленька, сынок.
— Здравствуй, Коля, — шепчут дрожащие губы.
Она долго смотрит на затвердевшие черты сына. Ласково гладит их. И под ее материнской рукой холодный камень постепенно теплеет.
У подножия памятника — букеты…
— Кто принес тебе, сынок, эти цветы?
