— Что ты ему поставил?
— Партию бижутерии, в общей сложности на десять миллионов.
— И чего же ты от меня хочешь?
— Помоги! У тебя авторитет! Связи! А я в долгу не останусь! Бери с него не десять миллионов, а пятнадцать или двадцать. В общем, сколько сумеешь! Мне нужна только моя десятка. Остальные — твои!
Шабанов на минуту задумался. Никаких связей, ни тем более авторитета он не имел. Обратиться за помощью было не к кому, однако отказываться не хотелось. Вовсе не из теплых чувств к старому приятелю! Отнюдь! Просто Николай Васильевич боялся разрушить старательно созданный имидж крутого, да и обещанный навар притягивал его, будто магнит железку. «Ба! Ведь у меня есть Серега! — внезапно осенило Шабанова. — Как я мог забыть?!»
— Хорошо! — сказал он вслух. — Так и быть, помогу! Давай координаты должника!
— Спасибо! — обрадовался Макаровский. — Выручил!
— Коля-а! — послышался нетрезвый голос Бэллы Петровны, и из ресторана вышла, слегка покачиваясь, мадам Шабанова. — Пра-ативный! Совсем забыл свою девочку!
Она громко икнула и капризно надула ярко накрашенные губы.
— Иду, иду, золотце! — встрепенулся Николай Васильевич и обернулся к Макаровскому. — Договорим завтра, а сейчас давай пить! Душа горит!
Они вернулись в зал. Там царило хмельное веселье. Громыхал ансамбль, шумели мужчины, визгливо смеялись женщины. Окончательно окосевший тамада периодически выкрикивал неразборчивые тосты, на которые никто не обращал внимания.
— За удачу! — заговорщицки улыбнулся Макаровский, разливая коньяк в бокалы. — И за уважаемых людей! — добавил он, хитро подмигивая Шабанову. Николай Васильевич раздулся от важности, как индюк. Теперь он и сам себе казался могущественным, авторитетным.
— Гвоздь программы! — торжественно объявил метрдотель, исполнявший по совместительству обязанности конферансье. — Подарок друзей нашему дорогому виновнику торжества! Смертельный номер! Танец со змеей! Похлопаем, господа!
Кто-то вяло шлепнул ладонями. В зале появилась худощавая девица в мини-купальнике. В руках она держала толстую двухметровую змею. Несчастную тварь так накачали снотворным, что ей было все до фонаря, и лишь слабое шевеление хвоста указывало на некоторые признаки жизни. Заиграла музыка. Танцовщица начала извиваться всем телом, вертя сонную гадину и так и сяк. Гости мужского пола заметно оживились. На губах расползлись плотоядные улыбки, послышались похотливые смешки. Николай Васильевич воровато покосился на супругу. Бэлла Петровна тупо таращилась в пустую тарелку и клевала носом.
«Почти готова! — радостно подумал коммерсант. — Еще одной рюмки не хватает!»
— Выпьем, Бэллочка, за твою неувядающую красоту! — льстиво проворковал он, наливая жене коньяк, и тут же подмигнул Макаровскому. — Позови, Аркаша, моего шофера!
Рюмка коньяка окончательно доконала разомлевшую Бэллу Петровну. Заботливый муж буквально вытащил ее на улицу и усадил в машину.
— Ты куда, Коля? — вяло спросила она, с трудом ворочая заплетающимся языком.
— Приеду через полчаса, мое солнышко, — поспешно заверил он. — Только провожу гостей!
В ответ раздался громкий храп. Довольно потирая руки, Николай Васильевич вернулся в зал и прямиком направился к метрдотелю.
— Мне нравится эта девочка! — тихо сказал бизнесмен.
— Она не проститутка! — замялся мэтр.
— Ладно, не гони![2] Сколько нужно?!
— Двести долларов.
Шабанов секунду колебался, раздираемый одновременно и вожделением, и скупостью.
— Договорились! — наконец решился он и полез в карман за бумажником.
