Мы не спали всю ночь, беспокоясь за подругу, то начинали ругать себя за то, что не сумели отговорить ее, то тревожно прислушивались к тишине, стоявшей над передним краем. Если разведчиков обнаружат до времени, мы услышим.
Полина Крестьянникова вполголоса запела полюбившуюся всем «Темную ночь», только слова песни немножко изменила:
Темная ночь, в ту, в которую можно поспать,
Снайпера на разведку идут и про сон забывают…
Перед рассветом передний край ожил, и с той и с другой стороны стреляли из автоматов, начали бить минометы. Мы выскочили из землянки. Мертвенное сияние ракет заливало окрестность. В их неверном свете холмы, меж которыми проходил передний край, казались выше и грознее.
Мы поняли: разведчики возвращаются. С «языком» или без? И все ли целы?
Мокрая, в грязи с головы до пят, но счастливая и возбужденная удачей предстала перед нами Сашенька. Кто-то из девушек стал ей выговаривать. Можно ли заставлять нас так волноваться? Никто ж не уснул, а завтра на «охоту».
— Плакали ваши финки, девочки, придется отдавать! — твердила свое Саша.
Помывшись и сменив одежду, она рассказала подробности ночного поиска. Шляхову оставили в группе прикрытия, чтобы поддержать разведчиков в случае нужды огнем. Группа захвата подобралась под самый вражеский дзот, закидала его гранатами. В рукопашной схватке разведчики перебили защитников дзота, взяли в плен здоровенного ефрейтора. Никто из наших не пострадал, не было даже раненых. «Язык», больше всего опасаясь, чтобы в суматохе не подстрелили свои, быстрее всех домчался до спасительных советских окопов…
А в следующий раз разведчикам помогла, причем весьма оригинальным способом, Аня Носова. Она перешла к нам из второго батальона вместе с Алей Фомичевой, Шурой Виноградовой и Лидой Ветровой.
У Ани был, как я уже говорила, хороший, сильный голос. Бывало, запоет — далеко слышно. И вот к ней обратились разведчики:
— Послушай, Аня, поешь ты больно голосисто. Что, если приманить фашистов песней? А когда расчувствуются, размякнут от твоего пения, тут мы и вдарим!
Поначалу все думали, что ребята шутят, но они говорили всерьез. Аню заинтересовал необычный план. Чтобы противник «клюнул» на песню — такого никто еще не слыхивал.
В ночной тиши, когда разведчики ползли по «нейтралке», Аня, оставшаяся в окопах боевого охранения, запела «Катюшу»: все знали, что немец особенно падок на эту прославленную песню.
Утихла перестрелка, гитлеровские ракетчики перестали вешать осветительные фонари, земля и небо, казалось, слушали задушевный девичий голос. Одна за другой лились песни, и старинные русские и фронтовые.
В эту ночь во вражеских окопах в ход пошли сначала ножи, лишь потом заговорили автоматы с гранатами. И снова разведчики вернулись из поиска без единой царапины, захватив «языка». Они не знали, чем отблагодарить Аню за музыкальную поддержку.
— Первый же патефон, который захватим у врага, будет твой, — пообещали ребята. — А пластинки из тыла выпишем, прямо с Апрелевского завода.
Бесстрашных разведчиков в батальоне любили все. Комбат Рыбин выходил с ними ночью в окопы передней линии, чтобы наблюдать за ходом операции, вовремя поддержать огоньком. Когда разведчикам нужно было побыстрее попасть в соседнюю роту или скрытно пройти к нужной цели, он выделял им опытных проводников из солдат.
Снайперы водили особую дружбу с разведчиками. По вечерам, когда ребята собирались в нашей землянке, не только пели и шутили. Первым делом расскажем друзьям, что заметили у противника за прошедший день, где больше движение, откуда подходит смена караулов. А ребята, вернувшись с операции, показывали по карте, где стоит не замеченный нами пулемет, в каком конце окопа больше слышен немецкий говор…
В конце апреля — числа не запомнила — вражеская сторона с утра замолкла: ни пулеметных очередей, ни выстрелов. И всюду над окопами, на высотах развеваются по ветру фашистские флаги с черной свастикой в белом кружке. Что за чертовщина! Праздник, что ли, какой? А может, фашисты готовят новую авантюру?
Не выдержав томящей тишины, открыли огонь гвардейцы-артиллеристы. Пулеметчики и снайперы старались пулями перебить древки флагов. Немцы не отвечали. Немало флагов посбивали мы, а враг все молчит и молчит.
