— Это отлично, — одобрил Димка.
— Ты садись, — посоветовала Варвара, — ты очень много места занимаешь.
Димка послушно сел и даже сделал попытку задвинуться под подоконник.
— Тань, ты тоже садись.
— Я хочу сделать бутерброды. Оладьи-то сгорели.
— Оладьи вполне ничего, съедобные. Чуть-чуть только черные, с одной стороны.
— Я с удовольствием съем, — вступил Димка, — я давно не ел никаких оладий. Даже сгоревших.
— Да ничего они не сгорели. Это Танька все придумала!
— А вы в Америке живете, да? В штате Канзас?
— Нет, — ответил удивленный Димка, — в штате Техас.
— У вас ранчо и вы знаменитый скотовод?
— Я физик, — сказал Димка, как бы оправдываясь, — я работаю в университете. В Хьюстоне. У нас… хороший университет.
— Тань, что ты к нему привязалась?
— Я не привязалась. Возьмите меня на работу в штат Техас, Дмитрий. Я тоже буду ученым. Или скотоводом, мне все равно.
Димка вежливо молчал.
— Васька будет ходить в американскую школу, выучится говорить по-английски, я найму ему беби-ситера, и его никто не побьет в подъезде, не заберет в армию и не убьет в Чечне.
— Дим, тебе молоко или сливки?
— Ничего не нужно, спасибо.
— В Техасе не пьют с молоком?
— Кто-то пьет, — ответил Димка и улыбнулся, — кто-то не пьет. Я не пью. Я еще в Москве… не пил с молоком. В Техасе… продолжаю не пить.
— А зачем вы приехали? Привезли на родину гуманитарную помощь?
— Он приехал к родителям, — укоризненно произнесла Варвара и за Димкиной спиной погрозила подруге лопаткой с куцей ручкой, — я тебе рассказывала. Лидия Владимировна и Евгений Васильевич. Они живут в соседнем подъезде.
— Что ж вы родителей в соседнем подъезде бросили, а сами в Техас укатили, Дмитрий?
Димка, прикрываясь кружкой, испуганно на нее косился.
— Вообще-то пока они не собираются переезжать, — сказал он осторожно, — но надеюсь, что в будущем сумею их уговорить. Уговорить моих родителей переехать, да еще за границу — непросто. А вы… кто?
— Я? — переспросила Таня. — А я подруга Варвары. Меня зовут Таня. А вы кто?
— Нет, я не в этом смысле. Где вы работаете, наверное, так нужно спросить.
— Я работаю в поликлинике. Врачом на приеме.
— Моя мама тоже врач, — с неуместной американской радостью сообщил Димка, как будто делал Тане подарок, — она отличный врач, работает в военном госпитале. Имени… имени Буденного.
— Имени Бурденко, — поправила Таня и впервые улыбнулась человеческой улыбкой.
— Да, — торопливо согласился Димка и покраснел, — конечно, имени Бурденко. Варвара, можно я еще раз позвоню?
— Ну конечно! — И как только он вышел, снова чуть не задев головой красную тыкву, Варвара накинулась на Таню:
— Что это ты к нему привязалась со скотоводом каким-то?! Чего тебе от него надо? Какая тебе разница, в Техасе или в Канзасе?!
— Ничего мне от него не надо, — сердито зашипела в ответ Таня, — просто он в Америке живет и думает, что тут его все ждут с распростертыми объятиями!..
— Да его и ждут! Родители ждут! И я его люблю, и тоже с распростертыми объятиями…
— Тогда выходи за него замуж и вали в Америку! В штат Техас!..
— Да при чем тут замуж?! Он никогда мне не предлагал замуж, да я и не пойду! А ты лучше доедай и давай в свою поликлинику! На прием.
— Елки-палки! — вскрикнула Таня, глянув на крошечные часики, обвившие пухлое запястье, и стала, обжигаясь, глотать кофе. — Время-то!..
— Вот-вот. Если он сейчас не дозвонится, придется мне на работу не ходить, — добавила она озабоченно. — Я же его одного не брошу в пустой квартире! Он, небось, десять часов летел…
— Тринадцать, — поправил Димка из дверного проема, — я сначала до Нью-Йорка летел. Три с половиной часа. А потом из Нью-Йорка до Москвы. Родителей нет. А записная книжка с маминым рабочим телефоном осталась… в Америке.
— Господи ты боже мой… — фыркнула Таня не очень громко, но так, чтобы он расслышал. Варвара пнула ее в плечо.
— Но из-за меня не надо оставаться дома. Если ты разрешишь, я бы поспал немного. В самолете я не спал. Я плохо переношу самолет.
— В следующий раз езжайте поездом, — посоветовала Таня, споласкивая свою кружку. — Варвара, ты как хочешь, а я ухожу. Я с утра на вызовах, а потом на приеме.
