— Сук на хрен! — распорядился Рогожкин.
Ими занялся Виталий. Собрав в одну кучу, вытолкнул их в прихожую.
— Вы из милиции? — пискнула самая смелая, прикрывая нагую неоформленную грудь грязной ветровкой.
— Так точно, — по-уставному чётко и с положенной твердостью в голосе ответил «блюститель порядка».
— Вы нас арестуете? — всхлипнула другая, стыдливо переминаясь с ноги на ногу и комкая в руках одежонку.
— И посажу в тюрьму, если хоть слово вякнете кому-нибудь, — пообещал «милиционер».
После получения от шалавок честного слова молчать до гробовой доски, Виталик отпустил их с Богом.
— Н-да, — озадаченно протянул Андрей, взирая на кисельные физиономии наркоманов, — от них сейчас, как от козла молока.
— Глянь-ка. — Альберт, перетащивший Рыжего с кухни в комнату, прихватил и лежавший на столе пистолет. — Не хилая игрушка.
Оружие перешло к Рогожкину. Он повертел его в руках, извлёк обойму, проверил затвор, потом вновь привёл оружие в полную боевую готовность. Спрятав за пазуху, резюмировал:
— Крутые дельцы!
— Круче только яйца! — не удержался от прикола Виталик.
— Ладно, давай их в тачку. Сбросим в гараже. А там разберёмся, — в оконцовке решил Гном.
Резиновые тела наркоманов без особой бережливости упаковали в багажный отсек джипа и тронулись в путь.
По дороге Рогожкин созвонился со Стрельцовым и попросил его подъехать к тому самому гаражному кооперативу. По приезду на место увидели, что возле гаража припарковано несколько автомашин и в их числе бригадирская «Вольво». Наркоманов быстренько перетащили в помещение и побросали к ногам восседавшего на «экзекуционном» стуле Стрельцова.
— Ты кого приволок? — неслыханно удивился Василий, с изумлением разглядывая, закопошившиеся на полу безумные существа.
— Это они, — еле отдышавшись, проговорил Рогожкин.
— Кто они? — сверкнул глазами Василий. — Кто?
— Ну, эти наркоманы, — замешался Рогожкин.
— Ты что опять дуру включаешь? — вскипел бригадир. — На хрен они мне не упали, твои наркоманы! А ты теперь, Гномик — гомик!
— Да постой же ты, постой! — умоляюще вознёс руки к потолку Рогожкин. — Это они чёрного завалили! Сто очков даю!
— Сами признались? — язвительно поинтересовался Стрельцов.
— Нет пока. Но я их расколю.
— Ну и говнюк же ты, Гном. Нашёл каких-то ублюдков, и подставить хочешь, зашипел бригадный, вплотную напирая на перепуганного Андрея. Тому почудилось, что ощутил он на себе дыхание собственной смерти.
— Шеф, это не так, — попятился он. — Матерью клянусь, не так. Они это. Они продали палку эту Черепу, а он слил её мне. То есть я у него её отнял… Я же уже говорил об этом… А откуда у них эта дрына?.. Палка, блин… Ну, трость эта поганая? Они её у грузина этого надыбили, кокнув того. Вот… А я здесь не при чём. Черепа я завалил — это точно. Не отказываюсь. Так ведь он же фуфлыжник…
— Молчать! — рявкнул лидер. — Мне по херу твоя болтовня. Я должен услышать это от них, а не от тебя. Понял? Если этого не произойдёт, то клянусь тебе, чёрные своими палками тебе задок расковыряют. — После этих слов гаражная дверь с треском захлопнулась, выпустив наружу разозлённого Василия.
Гном с дружками принялись за очень суматошное дело — приводить в чувства раскумаренных, да к тому же пьяных ублюдков. Спецпрепаратов для отрезвления под руками не было, а пинки, толчки, потряхивания и угрозы положительных результатов не дали. Наркоманы лишь изредка что-то невнятно мычали, зато матерились отчетливо. В самый разгар трезвотерапии в гараж бесшумно вошёл Огонёк.
— Э-э, братва, полегче, — притормозил он увлёкшихся мордобоем приятелей. Так не пойдёт.
Бандиты послушно отошли в сторону. Огонёк словно настоящий врач обследовал каждого из пленников и вынес своё заключение:
— Сейчас без толка с ними базарить. Пусть отойдут.
— Да мне бригадный башку снесёт! — взвился Гном.
— Живи пока, в отъезде он, — успокоил Огонёк.
— А скоро они отойдут? — уже ни на что, не надеясь, спросил Рогожкин.
— Вот этот, — Огонёк указал на Кроля, — точно скоро ласты склеит. Ему бы хотя бы кипячёнки вкатать.
— Да какая на хрен кипячёнка! — едва не разревелся кандидат в партию «Голубых Смертников».
