Запись #32–20 сентября 2016 года
Я никогда не поправлюсь. У меня такое ощущение, что последние три месяца я провела, выбираясь из глубокой темной ямы, а сейчас опустила руки и снова упала на самое дно. Не знаю, хочу ли я попытаться вылезти из нее еще раз…
Когда Тесса попыталась сфокусироваться на словах, которые выводила в своем дневнике, перед глазами у нее все поплыло. Она сидела в своем кресле-мешке, равнодушная ко всему, что происходит вокруг, одетая в мятую пижаму.
Они со Скоттом поругались три дня назад. За это время она едва могла найти в себе силы, чтобы встать с постели, и шевелилась только для того, чтобы позвонить Скотту. Этим вечером он наконец-то ответил ей, но когда она прочла его сообщение, появившееся у нее было чувство облегчения мгновенно испарилось.
Скотт: Хватит звонить. Все кончено. Не хочу менять из-за тебя номер телефона.
На глазах у Тессы снова выступили слезы, и она сердито провела рукой по щекам. К черту Скотта. Как будто она – жалкий, не понимающий намеков сталкер…
Но, по крайней мере, его сообщение вывело ее из инертного состояния, и она начала вести дневник. Она решила, что должна продолжать писать. Писать и писать. И не важно, что. Просто заполнить страницу, чтобы ей было что показать своему психотерапевту во время следующей встречи.
Она сгорбилась на кресле-мешке и продолжила писать в дневнике.
С потерей Тейлора я бы справилась, да даже с потерей Скотта. Но потерять сразу обоих? За день? Как же я с этим справлюсь? Больше ничего не осталось. Это безнадежно.
Тесса закрыла глаза, пытаясь представить голос своего внутреннего психолога. Она знала, что скажет доктор Риган, когда прочтет эту запись.
«Тесса, может быть, вы катастрофизируете?»
Она вспомнила, когда доктор Риган впервые объяснила ей, что это такое. Катастрофизация – это форма искажения мышления, при которой проблемы кажутся более непреодолимыми, чем они есть на самом деле. Она этим занималась?
Тесса покачала головой, и ручка запорхала по бумаге.
Я не катастрофизирую, это же действительно катастрофа! Ужасная катастрофа. Иногда ужасные вещи и вправду случаются. Я просто не могу притворяться, что их не было!
Неровно выдохнув, Тесса закрыла дневник. Это не помогает. Сейчас она чувствует только невероятную горечь и не может разобраться, кого ненавидит больше: Скотта, за то, как легко он ее бросил, или доктора Риган, за ее вечную сдержанность и бесчувственность? Или Тейлора?.. Тейлора, лжеца, который разрушил ее жизнь своими якобы остроумными шуточками и намеками?
Ей нужно отвлечься – сделать все что угодно, лишь бы унять боль в груди. Увидев свой телефон, она пересекла комнату и взяла его в руки. И пусть на этой земле на нее всем плевать – по крайней мере, у нее есть Эрик Торн.
Тесса вставила наушники в уши и включила свою любимую песню.
– Поговори со мной, Эрик, – прошептала она. – Раскрой мне свою тайну. Расскажи, что с тобой творится.
И, как будто отвечая на ее просьбу, его мягкий нежный голос запел первый куплет «Алоэ вера».
На твоей задержались террасе,
Я был пьян – тут хоть пей, хоть не пей.
Ты сказала: «Давай, раздевайся,
Твой загар скоро станет ровней».
С губ Тессы сорвался тихий стон, и она прибавила громкость, пока музыка не начала причинять ей боль. Голос Эрика стучал у нее в черепе, а песня играла слишком громко. Долго такую громкость не вынести, но все равно этого было не достаточно, чтобы вытеснить пылающую в ней злость.
Я уснул под негромкий твой шепот,
А проснулся один в тишине.
Ты ушла, растравляя ожоги,
Только тень промелькнула в окне.
* * *
Тейлор @EricThornSucks
@TessaHeartsEric, клянусь, я хороший парень. Поговори со мной. Пожалуйста.
Эрик сидел на кровати в номере отеля и просматривал свои последние твиты. Он писал Тессе на протяжении нескольких дней, но она не отвечала. Признаков жизни с ее аккаунта не было заметно.
Он стукнулся затылком о спинку кровати.
Он понимал, что, скорее всего, это безнадежно. Ему следовало обойтись малой кровью. Удалить аккаунт. Забыть о ее существовании. И все же он не мог заставить себя это сделать. Он привык к их ночным перепискам – и, получается, стал от них зависеть. Он наконец-то нашел ту безопасную гавань, где можно было выплескивать все свои тревоги и разочарования, а она стала больше, чем просто сочувствующим слушателем. Она всегда прекрасно понимала, когда он начинал преувеличивать.
