Мои представления об итальянских гангстерах оказались ужасно далеки от действительности. Мне представлялось, что все они смуглые и темноволосые, и я был удивлен, когда увидел блондина. Никогда особенно не доверяя вкусам матери, я допускал, что, разыгрывая из себя сирену, она могла угодить в лапы какого-нибудь чудовища. Но все оказалось иначе.
Однако не следовало забывать, что Стив Адриано — это Стив Адриано. Об этом свидетельствовали напряженные лица обслуживающих нас официантов. Но, с другой стороны, обед проходил по-домашнему. Украшением его были мать и сам Стив. Они возились с ребенком. Стив, не выпускавший изо рта трубки, выглядел очень мило.
— Как чудесно видеть тебя здесь, Анни.
Мать расцеловала его и Мэри. Провожая нас до двери, Стив сказал:
— Помни, Анни, все, что ты пожелаешь, и в любое время…
«Все, что она пожелает», — подумал я. Зачем же понадобилось устраивать всем нам адскую жизнь с этими идиотскими танцами и тирольскими песнями, когда можно было попросить у дорогих Стива и Мэри чек на полмиллиона долларов?
Следующие два дня мы продолжали репетиции, и с каждым разом мать, казалось, становится все моложе, а талант ее расцветает все ярче. Всю ночь перед открытием репетировали и только под утро отправились отдыхать.
Я проснулся с мыслью: ну вот, началось, приятель! Часы показывали половину второго дня. Я накинул халат и пошел в гостиную. Никого.
У нас была кухня, но Клеони отказывалась готовить из опасений, что ее стряпня не понравится хозяйке.
Я направился к телефону заказать завтрак, однако меня опередил звонок. Я снял трубку.
— Хэлло, — прозвучал мелодичный женский голос. — Это ты?
— Да, это я.
— Ники, дорогой, это Сильвия.
Я вздрогнул.
— Какая Сильвия? — спросил я и взмолился, чтобы это оказалась Сильвия Сидней, или Сильвия Марлоу, или Сильвия Файн, или любая другая Сильвия.
Чуда не случилось.
— Сильвия Ла-Мани, — пропел голос— Дорогой, мы прилетели: Ронни и я. Мы не могли пропустить Великий День Анни Руд. Мы остановились в «Тамберлене». Где мать?
— В Исландии, — буркнул я.
— Где, где, дорогой?
— Она спит. Она…
— Нет-нет, милый, не стоит будить бедняжку. Но послушай, дорогой, непременно скажи ей, что мы здесь и умираем от желания видеть ее и всех вас. У нас с Ронни смежные номера, самые лучшие. Но по-моему, мой номер больше. Ники, у тебя под рукой есть карандаш?
— Нет.
— Тогда запомни, милый, номер 32, я зарегистрировалась под вымышленным именем. Праун. Мэри Праун. Все из-за поклонников. Не дают покоя. Ждем вас с нетерпением. Предстоит обсудить кое-что очень важное.
— Что именно?
— О, дорогой, пока это сюрприз. Я знаю, Ронни не отказался бы поболтать с тобой, но он в ванной. До скорой встречи.
— О, боже! — вырвалось у меня.
— Что ты сказал?
— Ничего. Привет, Сильвия.
— Пока, дорогой.
Какое-то время я не мог двинуться с места, потом нехотя поплелся в спальню матери. Она уже встала.
— Мама. Сильвия и Ронни…
— Да, дорогой? — Мать сразу стала серьезной. — Что с ними?
— Они здесь. Вместе. Остановились в «Тамберлене». В смежных номерах. И ждут нас. Сильвия говорит, что надо обсудить что-то важное. Мама, это не к добру. Ты сама понимаешь. Должно случиться что-то ужасное.
— Мой бедный Ники, иногда мне кажется, что ты почти такой же, как Ронни! Что может случиться? Сильвия бессильна. Мы уже могли в этом убедиться. — Мать говорила уверенным тоном. — Значит, приглашает?
— Да, номер 32. Мэри Праун, так она назвала себя.
— Тогда сообщи остальным. Разбуди их. Скажи, чтобы побыстрее одевались. Она приглашает и Клеони, дорогой?
— Не знаю.
— Тогда захватим и Клеони. Она милая девушка. Я уверена, что Сильвии следует с ней познакомиться.
