— Отлично. Я ему расскажу. А сейчас мне пора возвращаться к моей собаке…
— Не говорите про толкучки.
— Что?
— Если будете звонить Марли, не говорите, что мы ведем расследование на толкучке. Не произносите слова «толкучка».
— Не буду.
— Отлично. Насчет его заявления ему позвонит кто-нибудь из Центрального района, а толкучки — это его не касается.
— Я понял. И на устах моих печать.
— У вас есть фотография вашей собаки?
— Я только вчера ее получил.
— A-а. Ну, когда сфотографируете, покажете, я хочу посмотреть.
— Скажите, можно мне забрать кое-какие папки с собой? Например, материалы по Паласяну. Я хочу прочитать, но толщиной это прямо-таки телефонный справочник.
— Нельзя выносить отсюда «убойную книгу», а папки можете брать. У нас все эти материалы есть на диске.
— Отлично. Спасибо. Я уже сказал, какие папки хочу взять.
Она кивнула.
— Opeo не будет возражать. Только ничего не потеряйте. Заметки от руки на диске отсутствуют.
Скотт вернулся в переговорную убрать папки и снимки, оставленные на столе. Раскладывая фотографии по папкам, он увидел на дне коробки пакетик из оберточной бумаги, закрытый металлической скрепкой. На нем от руки было написано: «Вернуть Джону Чену».
Скотт снял скрепку и встряхнул пакетик. Из него выскользнул другой, прозрачный целлофановый для вещественных доказательств, с короткой коричневой кожаной полоской, фотографией этой полоски, карточкой с пояснением и бумагой от криминалиста. Полоска была выпачкана каким-то красноватым порошком. На карточке почерком Мелона было написано: «Джон, я согласен. Можно выбросить». В бумаге от криминалиста полоска определялась как половинка недорогого ремешка от часов неизвестного производителя, номер триста семь в списке вещественных доказательств. В конце документа было напечатано пояснение: «Обнаружено на тротуаре к северу от места перестрелки (к вещдоку № 307). Половинка женского или малоразмерного мужского кожаного ремешка для часов, поврежденная петля. Красные мазки, которые мы сочли засохшей кровью, оказались обыкновенной ржавчиной. Крови не обнаружено. Место находки предмета и его состояние убеждают, что к преступлению он отношения не имеет».
Скотт насторожился, прочитав, что ремешок был найден на северной стороне улицы, ведь «кенворт» ехал с севера. И здание Шина было на северной стороне. На фотографии был кусок ремешка с лежавшей рядом белой карточкой с номером (№ 307). Скотт открыл главный список вещественных доказательств, нашел номер триста семь, а когда обнаружил план, показывающий, где именно лежал ремешок, сердце его на миг остановилось. Ремешок лежал под крышей здания, выходящего на место преступления, той самой крышей, на которой Скотт стоял утром.
Скотт достал телефон и сфотографировал этот план, после чего вернул все папки на место.
Он внимательно вгляделся в пятна ржавчины — совсем такие же, как были утром у него на руках. Интересно, почему Мелон не вернул пакет Чену? Наверное, просто забыл, ведь он завалился под папки.
Скотт разложил все как было, кроме ремешка от часов. Его он положил назад в пакет, пакет — в свой карман, подхватил папку по Паласяну и, выходя, поблагодарил Каули.
На площадку Скотт вернулся к вечеру. Поставил машину и сразу пошел в питомник. Когда он еще только открывал дверь, Мэгги в вольере уже стояла и смотрела на него, словно знала, что это он, еще до того, как увидела. Она дважды гавкнула и поднялась на задние лапы, поставив передние на дверь вольера.
— Привет, Мэгги, девочка моя. Ты без меня скучала? А я ужасно соскучился.
Он вошел, и она опустилась на все четыре лапы. Он почесал у нее за ушами. Она высунула язык от удовольствия.
В проходе показался Будрес.
— Когда ты ушел, она очень грустила. — Он покрутил рукой. — Наверняка будет болеть. Эта собака хватает с такой силой…
— Она профессионал.
Утром они отрабатывали задержание и агрессивное поведение объекта, причем объектом был Будрес. Леланд то и дело выходил посмотреть. Сначала Мэгги тормозила, но потом вспомнила армейские команды и к ней быстро вернулись навыки, полученные в морской пехоте. По команде Скотта она охраняла Будреса, следя, чтобы он не двигался. Потом Скотт командовал «фас» или Будрес делал резкое движение, и она кидалась на его защищенную стеганым рукавом руку, как самонаводящаяся ракета.
